Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

— Да, — сказал он, — это почерк моей сестры. Не знаю никого другого, кто мог бы написать так мелко.

В этот вечер они написали записку, которую должен был забрать Аболи. В ней сообщалось, что Альтуду выпустили из камеры Логова Скелета.

Однако, похоже, Сакина об этом уже знала, потому что на следующий день она сопровождала госпожу, явившуюся в замок. Девушка сидела рядом с Аболи на козлах кареты. У лестницы она помогла хозяйке выйти. Странно, но к этому времени Хэл так привык к посещениям Катинки, что без гнева и горечи глядел на ее ангельское лицо. На сей раз он едва заметил ее, все внимание уделив рабыне. Стоя у начала лестницы, Сакина бросала по сторонам быстрые взгляды, пытаясь увидеть брата среди заключенных.

Альтуда работал во дворе, обкалывал и обтесывал большие каменные глыбы, прежде чем их поднимали наверх. Его лицо и волосы были от каменной пыли белыми, как у мельника от муки, а руки кровоточили, изрезанные инструментами и грубым камнем. Наконец Сакина увидела его, и несколько долгих напряженных мгновений брат с сестрой смотрели друг на друга.

Радость на лице Сакины была прекраснее всего, что когда-либо видел Хэл. Но это длилось лишь мгновения: Сакина вслед за хозяйкой поднялась по ступеням.

Вскоре они вновь показались на верху лестницы, а с ними — губернатор Ван де Вельде. Он вел жену под руку, Сакина скромно следовала за ними. Казалось, теперь рабыня ищет взглядом не брата, а кого-то другого. Садясь на козлы, она что-то сказала Аболи. Тот в ответ только повел глазами, и Сакина, проследив за его взглядом, посмотрела на верх стены, где на лесах Хэл закреплял веревку, на которой поднимали камень.

Сердце у Хэла забилось быстрее, когда он понял, что девушка искала именно его. Они серьезно смотрели друг на друга; им казалось, что они совсем близко — впоследствии Хэл мог вспомнить каждую черточку ее лица, каждый грациозный изгиб шеи. Наконец она улыбнулась — обмен взглядами длился очень недолго — и потупилась. Вечером в камере, лежа на волглой соломе, Хэл заново переживал эти мгновения.

Может, она придет завтра, подумал он, когда сон черной волной накрыл его. Но она не приходила еще много недель.

Альтуде отвели на соломе место рядом с Хэлом и Дэниелом, так что теперь по вечерам они могли разговаривать.

— Сколько твоих людей в горах? — спросил Хэл.

— С самого начала нас было девятнадцать, но троих убили голландцы, и еще пятеро погибли после побега. Горы суровы, и там много свирепых хищников.

— Какое у них оружие?

— Есть мушкеты и сабли, захваченные у голландцев, но пороха было мало, а сейчас он, должно быть, весь истратился. Моим товарищам приходится охотиться, чтобы выжить.

— Но у них, наверно, есть и другое оружие?

— Да, мы изготовили луки со стрелами и пики, но для них нет наконечников.

— Насколько безопасны ваши убежища в этой дикой местности? — настаивал Хэл.

— Горы бесконечны. Ущелья — настоящий запутанный лабиринт. На крутых утесах нет других троп, кроме тех, которыми пользуются бабуины.

— А голландские солдаты заходят в горы?

— Никогда. Они не заходят даже за первое ущелье.

Такие разговоры заполняли все вечера, когда зимние ветры, спускаясь с гор, ревели у стен замка, как львиный прайд. Заключенные в темнице дрожали на соломенных тюфяках. Иногда только разговоры и надежда не давали им сдаться холоду. Пожилые и слабые заключенные болели, их горло и грудь забивала густая желтая слизь, тела сжигала лихорадка, и они умирали, кашляя и задыхаясь.

Да и плоть тех, кто оставался в живых, сгорала. Но, хоть и исхудавшие, они были закалены холодом и работой. В эти ужасные месяцы Хэл достиг роста и силы зрелого мужчины и теперь, поднимая тяжелые блоки, был не хуже Дэниела. У него отросла густая черная борода, а на спину свисал толстый жгут волос. Спину и бока Хэла изрезали шрамы от хлыста, а взгляд, когда он смотрел на горы, голубые на расстоянии, становился жестким и безжалостным.

— Далеко ли горы? — спрашивал он у Альтуды в темноте камеры.

— Десять лиг.

— Как далеко! — прошептал Хэл. — Как вы до них добрались? Ведь вас преследовали голландцы.

— Я говорил, что был рыбаком, — сказал Альтуда. — Каждый день я отправлялся за тюленями, чтобы кормить рабов. Лодка у меня была маленькая, а нас было много. Нам едва удалось переправиться через Столовый залив к основанию гор. Моя сестра Сакина не умеет плавать. Поэтому я не взял ее с собой.

— А где сейчас эта лодка?

— Голландцы, преследовавшие нас, нашли, где мы ее спрятали. И сожгли.