Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Хвост акулы взбил на воде белую пену, акула продолжала приближаться, пока мордой не задела бочку. Сэм с ужасом наблюдал за невероятным превращением гладкой головы. Верхняя губа выпятилась вперед и вверх, и стали видны широкие челюсти. Они раскрылись, ряды острых зубов выдвинулись вперед и вцепились в край деревянной бочки.

Оба моряка в панике старались вскарабкаться на бочку, чтобы не оставаться в воде. Они нечленораздельно кричали, цепляясь за бочку и отпихивая друг друга.

Акула отплыла назад и начала еще один ужасный круг. Под устремленными на моряков глазами огромным полумесяцем улыбалась разинутая пасть. Теперь ее целью стали бьющиеся в воде ноги людей, и она устремилась вперед, разрезая спиной воду.

Крик Джека Тейта резко оборвался, хотя рот его все еще был широко раскрыт, и Сэм видел его розовое горло. Оттуда шел только свист выходящего воздуха. Потом Тейт рывком исчез под поверхностью. Левой рукой он продолжал цепляться за край бочки, поэтому она наклонилась и закачалась, как поплавок.

— Отпусти! — крикнул Сэм. Его самого отбросило в сторону, и веревка врезалась ему в руку. Неожиданно бочка поднялась выше, рука Тейта, цеплявшаяся за веревку, продолжала дергаться. Вокруг нее расплылось розовое облачко.

Снова показалась голова Джона Тейта. Он хрипел, его кровавая слюна брызнула Сэму в глаза. Лицо Тейта было смертельно бледным, жизнь покидала его. Акула рвала под водой тело Тейта, дергала его, так что бочка снова закачалась. Когда она снова поднялась на поверхность, Сэм принялся отрывать руку Тейта.

— Прочь! — кричал он и человеку, и акуле. — Прочь от меня! — С безумной силой он вырвал веревочную петлю и толкнул тело Тейта в грудь, продолжая кричать: — Прочь от меня!

Джон Тейт не сопротивлялся. Глаза его оставались широко раскрытыми, и хотя губы шевелились, с них не срывалось ни звука. Тело его под поверхностью было перекушено пополам в поясе, кровь окрасила воду в темно-красный цвет. Акула снова схватила его и отплыла, глотая куски плоти.

Поврежденная бочка набрала воды и погрузилась глубже, но приобрела устойчивость, которой не хватало ей пустой. С третьей попытки Сэм забрался на нее. Держась руками, упираясь ногами, он оседлал бочку. Равновесие было неустойчивое, и он не решался даже поднять голову, опасаясь перевернуться и упасть назад в море. Немного погодя перед его глазами снова проплыл спинной плавник: акула вернулась к бочке. Сэм не решался смотреть на ее сужающиеся круги и старался забыть о присутствии чудовища.

Неожиданно бочка под ним дернулась, и вся его решимость исчезла.

Глаза широко раскрылись, он закричал. Но, впившись в бочку, акула снова подалась назад. Она возвращалась еще дважды и оба раза толкала бочку своим тупоносым рылом. Однако каждая следующая попытка была менее решительной, возможно, потому что акула утолила голод телом Джона Тейта, а вкус деревянной бочки ей не нравился. Наконец Сэм увидел, как акула повернула и поплыла прочь против течения, покачивая спинным плавником.

Неподвижно лежа на бочке, он плыл по соленому брюху океана, поднимаясь и опускаясь в такт его дыханию, как утомленный любовник. Настала ночь, и теперь он не мог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Сэм начал бредить и временами терял сознание.

Ему мерещилось, что снова наступило утро, что он пережил ночь. Чудились человеческие голоса. Казалось, что, открыв глаза, он увидел совсем рядом высокий корабль. Он знал, что это фантазия: за год мимо этого далекого побережья проходит не больше двенадцати кораблей. Однако у него на глазах с корабля спустили шлюпку, моряки гребли к нему. Он почувствовал, как грубые руки хватают его за ноги, и с трудом понял, что это не сон.

«Решительный» под немногими парусами осторожно двигался к суше; команда стояла, готовая сбросить и эти последние паруса и свернуть их на мачтах.

Сэр Фрэнсис переводил взгляд с парусов на близкую землю. Он внимательно слушал выкрики лотового, который то и дело бросал лот с носа корабля. Когда корабль проходил мимо лота и трос натягивался, лотовой читал показатели:

— Глубина двадцать!

— Верхняя точка прилива через час. — Хэл оторвался от грифельной доски. — А через три дня полнолуние. Корабль сможет пройти.

— Спасибо, лоцман, — с саркастической ноткой отозвался сэр Фрэнсис. Хэл лишь выполняет свой долг, но он единственный на борту, кто часами изучал карты и таблицы. Тут сэр Фрэнсис смягчился. — Отправляйся на топ-мачту, парень. И не своди глаз с суши.