Эрин Хантер - Тени сгущаются

Нутром она понимала только одно – что-то ужасное проникло в их дружную команду.

Царапая когтями траву, Гроза вытянула уставшее тело и широко зевнула. Собака-Луна уже давно залезла в своё логово – чтобы проспать там до вечера, а выбежавшая вместо неё на небо Собака-Солнце почему-то предпочла остаться за толстым слоем облаков.

«Может, она тоже гневается на нас, как Собака-Луна? – пронеслось в голове у Грозы. – Она нам светит, но смотреть на нас не хочет. И дарить сегодня нам своё тепло тоже не желает».

Небо было густо-серым, и на какой-то момент Грозу охватила тоска. Такого же цвета была и шерсть бедного Шёпота. Стоило образу маленького, тощего, но невероятно отзывчивого пса всплыть в её памяти, как сердце пронзила боль горькой утраты, а горло сдавил противный спазм. Шёпота убили жестоко и безжалостно, и Стая до сих пор не узнала, кто это сделал.

«Он был моим другом, – вспомнила Гроза, и печаль камнем легла ей на грудь. – Он восхищался мной даже тогда, когда я сама себе не нравилась. И так старался добиться моего расположения! Будь Шёпот живой, он был бы сейчас рядом, болтал бы всякие милые глупости… И повсюду ходил бы за мной по пятам, как Альфа за своими щенками… Я считала его надоедливым. А теперь мне хочется только одного – чтобы он снова начал мне докучать…»

Только этому уже никогда не бывать. Какой-то вероломный и кровожадный член Стаи позаботился об этом.

До убийства Шёпота дела в Стае обстояли гораздо лучше. Присев на задние лапы, Гроза приподняла одну из них и почесала за ухом.

«А так ли это? – нахмурилась она. – Действительно ли было лучше?» Немного поразмыслив, Гроза осознала: даже до того злополучного дня, когда они нашли изувеченное тело Шёпота, кто-то всё время интриговал, строил козни, выискивал способы навредить собакам, разобщить их и разрушить жизнь, которую они пытались всеми силами наладить здесь, возле Бескрайнего озера. И до, и после смерти Шёпота происходили неприятные события, которые Альфа и Бета почему-то дружно игнорировали. Мёртвая рыбина в реке, из которой они пили воду… Гниющая крысиная тушка в куче добычи, отравившая их пищу и ставшая причиной недомогания многих собак… Хуже того: убитый лисёнок, оставленный кем-то возле их лагеря с явной целью – вызвать войну между лисами и собаками.

Когда убили Шёпота, Гроза сразу поняла, что страшные раны на его теле не могли оставить ни койоты, ни лисы. Это были собачьи укусы! Но прошло немало времени, прежде чем Стая поверила ей. А когда, наконец, это случилось, собаки так быстро накинулись на Дротика, что стало очевидно: Свирепого пса никогда по-настоящему не принимали в Стае.

«Да, – кивнула самой себе Гроза, – в Стае давно что-то было не так…»

– Гроза! – прервал её мрачные размышления чей-то весёлый голос.

Обернувшись на зов, собака увидела Счастливчика. Даже при пасмурном дневном свете его золотистая шерсть сверкала и переливалась. И, судя по виду, сейчас он не злился на Грозу, как частенько бывало в последнее время. Нежно лизнув её в нос и усевшись на задние лапы, Бета поинтересовался:

– Ты в порядке, Гроза?

Она кивнула и постаралась задвинуть свои тревоги в самый дальний угол сознания.

– Я отлично понимаю, каково тебе было выслушивать вчера мерзкие нападки собак на Свирепых псов.

Гроза ощутила дрожь облегчения: ну хоть Счастливчик это понимал!

– Да уж. Слышать такое – приятного мало!

– Ладно тебе, – примирительно ткнул Грозу носом Бета. – Не забывай: осуждая Свирепых псов, они не имели в виду тебя! Для них ты – одна из нас!

Грозу пробрал кусачий холодок: «Он что, не сознаёт, что дело совсем в другом?»

– Счастливчик, – ощутила Гроза острую потребность сменить тему. – Ты можешь мне растолковать слова Стрелы?

– О Свирепых псах? – нахмурился Бета. – Я же сказал тебе, что…

– Нет, – помотала головой Гроза. – О том, что она имела в виду, упомянув о сомнительных дружках Беллы. Ты можешь пересказать мне подробней ту старую историю с лисами? Я знаю только то, что Белла объединилась с ними, однако всё пошло не так, как она хотела. Что именно тогда случилось?

Теперь пришла очередь вздрогнуть Счастливчику. Облизав губы, пёс уклончиво пробормотал: