Чарльз Силсфилд - Токеа и Белая Роза

— Черт бы побрал всех этих граждан! Я предпочел бы командовать турками!

— Постыдитесь, капитан, — одернул его ополченец. — Подобные речи не к лицу настоящему американцу.

С удивлением поглядев на ополченца, капитан ничего не ответил и вместе с сержантом направился к караульному помещению.

Беглеца и след простыл, лишь на задней стене они заметили привязанные к доскам веревки. Обе лодки исчезли. Пока капитан и сержант обследовали местность, собрание, наконец, объявили закрытым. Вернувшись в гостиницу, капитан спросил:

— Генерал, вы отдадите приказ?

— Он уже отдан.

С улицы донеслась барабанная дробь и громкие голоса ополченцев. Взгляд капитана упал на лежащие на столе бумаги.

— Это и есть принятая вами резолюция?

— Да, капитан, — любезно ответил генерал. — Если угодно, можете прочесть.

Молодой человек быстро пробежал глазами бумаги и положил их на стол.

— Вы приняли резолюцию, в которой объявляете действия главнокомандующего противоправными?

— А почему это вас так удивляет? Наши граждане уже не раз отстаивали свои права от посягательств тех, кого сами же избрали. Если главнокомандующий забыл про это, наша обязанность напомнить ему. Утром все будет напечатано в газетах.

— И вы готовы и впредь исполнять приказы главнокомандующего?

— А почему бы и нет? Разумеется, если он не будет превышать предоставленных ему конституцией полномочий.

— А кто будет третейским судьей?

— Он сам, — ответил генерал Биллоу. — Когда пятьсот, а то и тысяча ополченцев, оставаясь под его началом, открыто выскажут ему свое порицание, главнокомандующий, без сомнения, поймет, на краю какой пропасти он стоит. Наша первейшая задача, дорогой капитан, неукоснительно блюсти закон, отстаивающий права граждан. А в том, что наши люди доблестно выполнят свой долг и разобьют врага, можете быть уверены. Когда человек сражается за свободу отчизны, победа ему обеспечена. А вот вам и отряд для поимки шпиона.

Отряд построился возле гостиницы. Судя по веселым голосам, настроение у всех было превосходное.

— Нам требуются двадцать добровольцев, хорошо знающих местность, обратился к ополченцам генерал.

— Прошу прощения, генерал, — выйдя вперед, сказал сержант. — Конечно, это не уставу. Но наши парни решили не дожидаться приказа. Прослышав о том, что сбежал шпион, они отправились на поиски. К утру они вернутся.

— А что это за люди? — спросил генерал.

— Три десятка наших лучших охотников, — заверил его сержант. — Эти ребята учуют медведя даже в берлоге.

— Куда они пошли?

— Шестеро переправились на другой берег реи, десять пошли к дороге на Натчез. Остальные прочесывают город.

По приказу капитана провинившиеся часовые были посажены под арест, а остальных отпустили на отдых. Полковник Паркер и майор Коупленд пошли вдоль берега протоки. Негр-слуга фонарем освещал им дорогу. Различные мнения и споры, звучавшие на собрании, были темой их беседы, которая завершилась уже в доме полковника.

Но тут колокольчик на воротах возвестил о прибытии какого-то визитера. Вскоре слуга ввел в гостиную ополченца.

— Капитан Перси очень просит полковника Паркера и майора Коупленда прийти к нему. Прибыл батальон из Опелоузаса.

— Так пусть их расквартируют, а нам нужно немного отдохнуть.

— Но ополченцы привели с собой индейцев.

— Индейцев? Какого племени?

— Не знаю, но вид у них очень воинственный. И у всех имеются ружья.

— Вот как! — удивился майор Коупленд. — Тогда пойду погляжу на них.

Поместье полковника Паркера отличала не столько внешняя помпезность, сколько богатство внутреннего убранства. Двухэтажный дом покоился на столбах, что уберегало его во время паводка. Восемь ступеней из пестрого мрамора вели на просторную террасу. Окна первого этажа были довольно высокими, чтобы в комнатах всегда хватало света и воздуха. Позади дома виднелись еще два больших строения, одним из которых был амбар, а дальше в два ряда расположились маленькие, но отнюдь не ветхие домишки чернокожих рабов. Заросли болотного кипариса со всех сторон окружали хлопковые и маисовые поля.

Солнце уже поднялось над лесом, и лучи его мало-помалу начали пробиваться сквозь утренний туман.

На террасе стояла прелестная юная девушка в легком утреннем платье. У нее были голубые глаза, уверенно взиравшие на мир, и нежный румянец на щеках. К ней подошла вторая девушка и обняла сестру за плечи.

— Ты слышала, Сисси, что у нас в доме очаровательная гостья?