Эми Эвинг - Белая Роза

АРКАН МОЛЧИТ.

Я смотрю на маленький серебряный камертон, лежащий среди драгоценных камней, разбросанных по моему туалетному столику. В ушах эхом раздаются слова Гарнета.

Мы вытащим тебя.

Я заставляю мозг работать, оттолкнуть страх и попытаться собрать все вместе.

Я заперта в своей спальне во Дворце Озера. Откуда у Гарнета, сына герцогини Озера, есть аркан? Он работает с фрейлиной Курфюрстины Люсьеном и является моим тайным другом и спасителем? Но почему Люсьен мне не сказал?

Про то, что деторождение убивает суррогатов, Люсьен тоже не сказал. Он считает, что мне не следует знать больше, чем нужно.

Паника захватывает меня, как только я представляю схваченного Эша, истекающего кровью в подземелье. Эш, компаньон королевских дочерей, подвергает угрозе свою жизнь из-за любви ко мне. Эш, единственный человек в этом дворце, который понимает, каково это, когда к тебе относятся как к собственности.

Я качаю головой. Сколько времени я провела, глядя на аркан — десять минут? Двадцать?

Что-то должно произойти. После того, как герцогиня поймала нас в его комнате, он был избит и брошен в подземелье, и никто не был послан на его спасение. Если Эш останется там, он умрет.

Волна ужаса, словно желчь, вновь подкатывает к горлу. Я изо всех сил жмурюсь, и все, что у меня перед глазами — это ратники, врывающиеся в спальню и стаскивающие его с кровати. Кровь Эша забрызгала одеяло, когда один из ратников снова и снова бил его пистолетом по лицу, пока герцогиня наблюдала за происходящим.

И Карнелиан. Ужасная племянница злой Герцогини. Она тоже была там. Она предала нас.

Я прикусываю губу и вздрагиваю. Я смотрю на себя в зеркало — волосы растрепаны, глаза красные и опухшие. Моя нижняя губа разбита, и на скуле начинает темнеть синяк. Я трогаю больное пятно, вспоминая ощущение руки герцогини, когда она ударила меня.

Я снова качаю головой. Так много произошло после аукциона. Тайны, альянсы, смерть. Я была куплена для выноса ребенка герцогини. Я все еще вижу ярость в ее глазах, когда она увидела Эша и меня в одной комнате, в одной постели. Она назвала меня шлюхой, после того, как ратники оттащили Эша. Мне плевать на ее оскорбления. Меня волнует только то, что происходит сейчас.

Мы должны были сбежать — Эш и я. Ведь я все спланировала. Люсьен дал мне сыворотку, которую я должна была выпить сегодня. Меня сочли бы мертвой, и он мог вывезти меня из Жемчужины в безопасное место, где мое тело не будет использоваться для королевских целей. Но я не выпила её. Я отдала её Рейвен.

Моя лучшая подруга Рейвен находится где-то в соседнем Дворце Камня. Хозяйка использует ее в темных целях. Мало того, что Рейвен беременна ребенком графини Камня, так её ещё подвергают пыткам. Она теперь всего лишь оболочка девушки, которую я знала.

И я не могла оставить ее там. Я не могла позволить ей так умереть.

Так что я отдала ей сыворотку.

Люсьен будет расстроен, когда узнает, но у меня не было выбора. Он должен понять.

Я поднимаю аркан дрожащими пальцами и сажусь на край кровати.

— Гарнет? — шепчу я. — Люсьен?

Никто не отвечает мне.

— Гарнет? — повторяю я. — Если ты меня слышишь… пожалуйста. Поговори со мной.

Тишина.

Как меня могут спасти, если ратники охраняют дверь? И как можно спасти Эша?

Моя голова разрывается, мне больно думать. Я свернулась калачиком на своей кровати, плотно сжав между пальцами серебряный камертон, пытаясь заставить его жужжать, чтобы кто-нибудь заговорил со мной.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Не дайте ему умереть.

У меня, по крайней мере, есть то, чего хочет герцогиня. Моего тела может быть достаточно, чтобы оставить меня в живых. Но у Эша этого нет.

Интересно, каково это — умирать? Мне вспоминается дикарка — суррогат, которая пыталась сбежать от королевской семьи в подполье. Я видела, как ее казнили перед стенами Южных Ворот — моего инкубатора. Я помню её странно мирное выражение лица, когда пришел конец. Помню её мужество.

Смогу ли я быть такой же сильной, как она, если мою голову положат на плаху?

— Скажите Кобальту, что я люблю его, — сказала она. По крайней мере, это я могу понять. Имя Эша будет одним из последних слов на моих устах. Интересно, кем для нее был Кобальт? Должно быть, она очень его любила.

Я слышу шум и подскакиваю так быстро, что комната словно наклоняется. Моя единственная мысль — я должна спрятать аркан, сейчас же. Мою единственную связь с людьми, которые хотят помочь мне. Но в моей сорочке нет ни одного кармана, а я не хочу рисковать, пряча его в комнате, ведь может случиться так, что герцогиня решит переселить меня.