Всё получилось, как придумал Никитин: пока немец ходил за вином, Репьев, нарочно задержавшийся вместе с двумя товарищами в сенях; быстро проскользнул в комнату и спрятался под кроватью.
Вот когда пригодилось знание языков! Правда, англичанин и немец говорили очень тихо и Макар Фаддеевич не всё понимал, но из обрывков фраз ему стала ясна картина вражеского плана. Ну, на этот-то раз им уже не уйти! Для этого стоило пролежать под кроватью и не два часа.
- Нам пора! - Робинс снова посмотрел на часы с кукушкой.
Пфеффер надел высокие сапоги, кожанку, кепку, вынул из шкафа и подал Робинсу ватную куртку, шапку и варежки.
- Погасите лампу, - прошептал Робинс.
Репьев не ожидал этого, но тотчас успокоился: пусть выходят, Кудряшев ждет их. Разговор англичанина с немцем полностью разоблачил их, на допросе они не отопрутся…
Глухо хлопнула крышка и наступила тишина. Дверь даже не скрипнула.
Репьев секунду полежал и вдруг всё понял: «У них есть подземный ход!»
Он стремительно вылез из-под кровати, включил карманный фонарик. Комната была пуста. Схватился за кольцо в крышке люка, крышка не поддавалась: ее заперли изнутри.
Пока Репьев выбежал на крыльцо, пока они вернулись с Кудряшевым в дом, вскрыли люк и выбрались по подземному ходу к овражку за виноградником, Робинс и Пфеффер успели ускакать. Осветив землю фонариком, Макар Фаддеевич обнаружил на снегу следы подков.
Кудряшев и четверо бойцов оседлали лошадей и поскакали по следам; но едва ли они догонят врагов - во-первых, темно и следы обнаружить трудно, во-вторых, упущено минимум пятнадцать минут,
Выслушав по телефону все эти неприятные новости, Никитин приказал Репьеву немедля ехать на Большой
Фонтан, где с наступлением темноты дежурила «Валюта», и ждать там дальнейших приказаний.
Репьев сказал, что часовщик - теперь выяснилась и еш фамилия, Робинс, - говорил о предстоящей встрече с Яшкой Лимончиком. Вероятно, англичанин намеревается сегодня удрать. Откуда и как? Он может попытаться переправиться через Днестр, в Румынию - команда усилить охрану границы на берегу реки дана еще вчера утром; он может попробовать выехать поездом прямо из Одессы, а то и с ближайшей станции, под видом безобидного крестьянина - транспортному отделу Губчека приказано: усилить бдительность. Подробными описаниями часовщика Борисова и Яшки Лимончика снабжены все уполномоченные и агенты; наименее вероятно, чтобы Карпухин-Борисов-Робинс избрал путь куда-нибудь в сторону Первомайска или Николаева, - словом, вглубь страны, но не исключено и это, - и на всех шоссе и проселках выставлены дозоры. Приказ: осматривать все повозки, проверять документы у всех пешеходов. Остается море, и это наиболее вероятный вариант, - все береговые посты предупреждены, близ всех рыболовецких причалов устроены засады, подвижные наряды - жаль, что так мало пограничников! - обходят побережье с наступлением темноты. О появлении в пределах видимости Антоса и вообще всякого неизвестного судна заставы должны немедленно сообщать в Одессу и на Большой Фонтан.
Особое внимание было уделено блокированию всех подъездов и подходов к Тринадцатой станции - стоянке артельщика Тургаенко.
Само собой разумеется, всё это делалось втайне, и тот же Тургаенко никогда бы не догадался, что небольшой табор цыган, раскинувший две палатки над обрывом, связан с Чека, а черноглазая молодая цыганка, предлагающая погадать на счастье, - комсомолка…
Метеорологическая станция прислала сводку погоды на предстоящие сутки: «Облачность выше средней, видимость на море - двести-триста метров, ветер от пяти до шести баллов. Обильный снегопад. Ожидается дальнейшее понижение температуры».
Прочитав сводку, Ермаков проворчал, что предсказателям погоды следует поучиться у дельфинов, - дельфины так разыгрались, что к утру будет никак не меньше семи баллов.
- Поглядел бы я на этих ученых, если бы они пошли с нами к Большому Фонтану, - сказал Андрей Ковальчуку.
Однако, как ни плоха была погода для морских прогулок, «Валюта» храбро пошла навстречу шторму, и когда после доклада Репьева Никитину позвонил с Большого Фонтана Чумак, сторожевая шхуна была уже на месте.
- Езжай на Тринадцатую, - приказал Никитин Чумаку, - будь настороже.
Выехав из овражка, Пфеффер и Робинс пересекли одесское шоссе, углубились метров на триста в степь и рысью поскакали по направлению к городу. Объезжая стороной Большой Фонтан, они услышали сквозь шум усиливающейся непогоды рокот автомобильного мотора, но не могли, конечно, догадаться, что эточ едет человек, слышавший их тайную беседу.
Читать дальше