Лев Линьков: Капитан «Старой Черепахи». Повесть

Вскоре Фишер вернулся с вином. Компания сразу оживилась, разложили на столе принесенную с собой закуску.

Первый тост, как и полагается, был произнесен за хозяина, второй за то, чтобы подольше ремонтировалась «Валюта», - кому охота плавать в окаянную штормовую погоду!…

Часа в два ночи пограничники распростились с гостеприимным хозяином и, распевая песни, покинули дом.

- Какие новости, товарищ начальник? - задержав в дверях Кудряшева, тихо спросил Фишер. - Разыскали Мерца в Херсоне?

Кудряшев махнул рукой:

- А это уж не моей голове забота. Ну, спасибо тебе, будь здоров, спокойной ночи!…

- Добрых снов!…

Фишер запер дверь, вернулся в комнату, прислушался к удаляющимся голосам, отогнул край веревочного коврика, поднял обнаружившуюся в полу крышку подполья, встал на колени и шёпотом по-немецки сказал:

- Ушли! Можно выходить…

Из подполья вылез часовщик Борисов. Фишер хотел было захлопнуть крышку.

- Не закрывайте! - остановил его англичанин на чистом немецком языке. - Эти пьяницы могут вернуться… Доверяет ли вам Кудряшев?…

- Надеюсь, что да.

- Извините меня, барон, но в нашей работе нельзя жить иллюзиями и надеждами. Уверены ли вы в этом?

- Вы же слышали, сэр…

- Сэр Робинс, - подсказал англичанин. - Теперь я могу вам назвать свое подлинное имя.

- Вы же слышали, сэр Робинс, этот Кудряшев всегда советуется со мной, в гости ходит ко мне…

- Очень хорошо… Вам легче будет работать, если вы будете чаще пить с этим чекистом вино… Я уезжаю… Да, я должен уехать, - ответил Робинс на немой вопрос Фишера. - Я благодарю вас за всё, что вы сделали для нашего общего дела.

Часовщик сел на стул, брезгливо отодвинул с края тарелки.

- Ваша честная работа будет отмечена. Я, Стафорд Робинс, обещаю вам, что шеф германской разведки господин Николаи не позже чем через две недели будет самым подробным образом информирован о той помощи, которую вы нам оказали. Возможно, мы с вами еще встретимся и, может быть, еще до войны с Россией. Да, я уверен, чго ошибка истории не повторится и в будущей войне наши страны будут не противниками, а боевыми друзьями. Теперь у нас один общий противник - большевизм. Мы уничтожим Советы и разделим эти обширные земли, населенные варварами. И я надеюсь, - Робинс улыбнулся, - я надеюсь, что недалек час, когда барон Пфеффер, - я могу вас называть так один на один? - получит во владение обширные поместья там, где он с такой храбростью выполняет сейчас свой долг представителя западной цивилизации… Вы не будете любезны угостить меня стаканом вина? Я хотел бы на прощание выпить с вами по стакану «Алигате».

Пфеффер достал из буфета чистые стаканы и наполнил их вином.

- Благодарю!… За ваше счастье, барон! За наших общих друзей - генерала Макса Гофмана и Сиднея Джорджа Рейли.

Робинс торжественно поднял стакан и осушил его маленькими глотками.

- Ваш Люстдорф, барон, райское местечко, и мы с Рейли обязательно приедем к вам в гости на виноградный сезон.

- Я буду рад приветствовать вас, - ответил Пфеффер. - Я надеюсь, что тогда приедет и генерал.

- Он мудрейший человек.

Робинс оживился, взглянув на часы.

- Только в голове мудреца мог родиться замечательный план крестового похода на большевизм: Англия, Франция, Германия и Италия сметут красную заразу.

- Вы верите в реальность этого союза? - спросил Пфеффер.

- Если бы я не верил, если в него не верил и ваш шеф - полковник Николаи, тогда бы мы не сидели сейчас вместе. Как говорит Рейли, это настолько необходимо, что это должно быть… Во имя этого мы идем с вами на подвиг. И мой совет вам, барон, только совет: создавайте законспирированные группы верных людей во всех ваших колониях в Одесской губернии. Старайтесь проникать во все звенья советского алпарата, еще больше войти в доверие к большевикам. Это ключ к победе, ключ от ваших будущих поместий… И пока не предпринимайте никаких активных действий. Никаких!…

Выйдя из дома Фишера, друзья Кудряшева, громко распевая, дошли до переулка. Остановились.

- Будем ждать товарища Репьева, - прошептал Кудряшев. - В случае чего, брать их без шума - и сразу в машину. Теперь по местам.

Снег валил густыми хлопьями, и на улице посветлело от него.

Недавние гости вернулись обратно к темному домику, окружили его со всех сторон. Кудряшев стал у крыльца веранды за стволом тополя. «Неужели мы ошиблись и зря затеяли весь спектакль?,. Как же тогда выпутается Репьев?…»

А Макар Фаддеевич лежал в это время в комнате немца под кроватью, сжимая в руке наган и, чтобы лучше слышать, осторожно подтянулся на локтях и прислонился ухом к свешивающемуся с кровати одеялу.