Александр Дюма: Три мушкетера - английский и русский параллельные тексты

"Memoirs of the Comte de la Fere, Touching Some Events Which Passed in France Toward the End of the Reign of King Louis XIII and the Commencement of the Reign of King Louis XIV.""Воспоминания графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу царствования короля ЛюдовикаXIII и в начале царствования короля ЛюдовикаXIV ".It may be easily imagined how great was our joy when, in turning over this manuscript, our last hope, we found at the twentieth page the name of Athos, at the twenty-seventh the name of Porthos, and at the thirty-first the name of Aramis.Можно представить себе, как велика была наша радость, когда, перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на тридцать первой -имя Арамиса.The discovery of a completely unknown manuscript at a period in which historical science is carried to such a high degree appeared almost miraculous.Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам чудом.We hastened, therefore, to obtain permission to print it, with the view of presenting ourselves someday with the pack of others at the doors of the Academie des Inscriptions et Belles Lettres, if we should not succeed-a very probable thing, by the by-in gaining admission to the Academie Francaise with our own proper pack.Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую Академию со своим собственным.This permission, we feel bound to say, was graciously granted; which compels us here to give a public contradiction to the slanderers who pretend that we live under a government but moderately indulgent to men of letters.Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей, утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то расположено к литераторам.

Now, this is the first part of this precious manuscript which we offer to our readers, restoring it to the title which belongs to it, and entering into an engagement that if (of which we have no doubt) this first part should obtain the success it merits, we will publish the second immediately.	Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.
In the meanwhile, as the godfather is a second father, we beg the reader to lay to our account, and not to that of the Comte de la Fere, the pleasure or the ENNUI he may experience.	А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия или скуки.
This being understood, let us proceed with our history.	Установив это, мы переходим к нашему повествованию.
1 THE THREE PRESENTS OF D'ARTAGNAN THE ELDER	ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Перевод ВС. Вальдман (гл. I-XX[) и Д.Г. Лившиц (гл. XXII-XXX) I ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА
On the first Monday of the month of April, 1625, the market town of Meung, in which the author of ROMANCE OF THE ROSE was born, appeared to be in as perfect a state of revolution as if the Huguenots had just made a second La Rochelle of it.	В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор "Романа о розе", было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель.
Many citizens, seeing the women flying toward the High Street, leaving their children crying at the open doors, hastened to don the cuirass, and supporting their somewhat uncertain courage with a musket or a partisan, directed their steps toward the hostelry of the Jolly Miller, before which was gathered, increasing every minute, a compact group, vociferous and full of curiosity.	Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице "Вольный Мельник", перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.
In those times panics were common, and few days passed without some city or other registering in its archives an event of this kind.	В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие.
There were nobles, who made war against each other; there was the king, who made war against the cardinal; there was Spain, which made war against the king.	Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем.
Then, in addition to these concealed or public, secret or open wars, there were robbers, mendicants, Huguenots, wolves, and scoundrels, who made war upon everybody.	Но, кроме этой борьбы - то глухой, то явной, то тайной, то открытой, - были еще и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми.
The citizens always took up arms readily against thieves, wolves or scoundrels, often against nobles or Huguenots, sometimes against the king, but never against cardinal or Spain.	Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко - против владетельных вельмож, время от времени - против короля, но против кардинала или испанцев -никогда.

Читать дальше