Эрик Хобсбаум - Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век (1914–1991)

В начале 1990‐х годов в Нью-Йорке, одном из двух крупнейших музыкальных центров мира, из 10 миллионов жителей только 20 или 30 тысяч посещали концерты классической музыки.

Как ни странно, последней страной в этом списке оказался Египет.

Термин “наименее развитые страны” был введен Организацией Объединенных Наций. В большинстве таких стран ВНП составляет не более 300 долларов США на душу населения ежегодно. “Реальный ВВП” на душу населения обозначает фактическую покупательную способность, в отличие от официальных показателей, основанных на официальных обменных курсах и “международной покупательной способности”.

В этом их отличие от штатов США, которые после завершения в 1865 году гражданской войны между Севером и Югом лишились права на сецессию – за исключением, возможно, Техаса.

В самой бедной стране Европейского союза, Португалии, ВНП примерно в три раза меньше, чем в среднем по союзу.

В крайнем случае в эмигрантских общинах развивался так называемый дистанционный национализм: его приверженцы действовали от имени своей настоящей или мнимой родины, как правило поддерживая экстремальные проявления ее националистической политики. Пионерами в этой области стали североамериканские ирландцы и евреи, но глобальные диаспоры, порожденные миграцией, умножили число подобных групп, таких как, к примеру, общины сикхов. После распада социалистического лагеря дистанционный национализм окончательно вступил в свои права.

Я слышал подобные разговоры в одном нью-йоркском супермаркете. При этом предки собеседников почти наверняка говорили не по‐итальянски, а на неаполитанском, сицилийском или калабрийском диалекте.

Известный польский журналист, находясь в провинции, контролируемой войсками Лумумбы, дал исчерпывающую картину трагической анархии, воцарившейся в бывшем Бельгийском Конго (Kapuśziński, 1990).

Самым заметным исключением из этого правила являются активисты так называемых “повстанческих движений гетто”, таких как Временная ИРА (Ирландская республиканская армия) в Ольстере, недолго просуществовавшее движение “Черные пантеры” в Соединенных Штатах и палестинские партизаны, родившиеся в лагерях беженцев. В большинстве своем эти повстанческие движения пополнялись с улицы, а не со школьной скамьи, особенно в тех странах, где в гетто почти нет представителей среднего класса.

По самым скромным подсчетам, во время такой “грязной войны” в Аргентине с 1976 по 1982 год “исчезли” или погибли десять тысяч человек (Las Cifras, 1988, p. 33).

Болгария даже хотела войти в состав СССР на правах союзной республики, но ей отказали по дипломатическим соображениям.

Автор настоящих строк вспоминает, как Фидель Кастро в одной из своих знаменитых публичных речей в Гаване выразил удивление таким поворотом событий и призвал своих слушателей благосклонно принять новых союзников.

Другие религиозные движения, придерживающиеся тактики активных действий (заметно укрепившиеся в этот период), в которых отсутствует или намеренно исключается элемент универсализма, стоит рассматривать как разновидность этнических движений. Примером тому является, в частности, воинствующий буддизм сингальского населения Шри-Ланки, а также индуистский или сикхский экстремизм в Индии.

За четыре месяца до развала Германской Демократической Республики на выборах в местные органы власти 98,85 % населения поддержали правящую партию.

Без учета небольших государств с населением менее полумиллиона человек к странам с “последовательно конституционными” режимами можно отнести только США, Австралию, Канаду, Новую Зеландию, Ирландию, Швецию, Швейцарию и Великобританию (за исключением Северной Ирландии). В странах, перенесших оккупацию во время Второй мировой войны, все‐таки произошел разрыв конституционной традиции. Впрочем, некоторые бывшие колонии или экзотические страны, не знавшие военных переворотов или иных внутренних потрясений, можно также с натяжкой считать “нереволюционными”. В их число входят, например, Гайана, Бутан и Объединенные Арабские Эмираты.

Интеллектуальные и научные достижения России с 1830 по 1930 год действительно значительны и включают ряд крупных технических открытий, которые, однако, не получали широкого распространения из‐за экономической отсталости страны. Но выдающиеся достижения и международное значение отдельных русских ученых лишь подчеркивают общую отсталость России от Запада.