Сергей Ермолинский - Денис Давыдов (Эскадрон гусар летучих)

— Капитан! Прошу к коменданту!

Денис подмигнул Мартынову-Черкесскому (тот ответил незаметным кивком) и последовал за сержантом.

Дежурный офицер Тардье встретил Дениса и вместе с ним прошел в горницу, где помещалась канцелярия штаба полковника Можеро. Тут Тардье остановился.

— Извините, капитан, вам придется сдать оружие, — сказал он. Денис вопросительно посмотрел на него, и тот развел руками, улыбаясь. — Приказ коменданта, — пояснил он. — Приказ для всех.

— Пожалуйста, — снисходительно произнес Денис, отстегивая саблю, а Тардье вглядывался в него и вдруг сказал:

— Не могу в точности вспомнить, но где-то я вас встречал…

— Не думаю…

— Положительно, где-то встречал, — повторил Тардье и уже несколько другим тоном добавил: — Пистолет, капитан!

— Черт знает! Может, еще и штаны снять?

— Прошу, — холодно сказал Тардье, принимая от него пистолет, и указал на дверь, ведущую в помещение коменданта. — Между прочим, я отменный физиономист, — как бы в шутку успел заметить он вдогонку Денису.

Не только в гневе, но еще и наигрывая гнев, чтобы скрыть беспокойство о возможном разоблачении, Денис не вошел, а ворвался к коменданту и начал сразу с нахальной атаки:

— Что происходит? Как я должен это понимать? Жертвуя людьми, я едва пробился к вам, а меня лишают оружия! — И запнулся.

Перед ним сидел человек, очень похожий на Наполеона — такая же прядь, спадающая на лоб, серый походный сюртук… Наполеон? Быть не может!

— Тысячу извинений, капитан, тысячу извинений! — суетливо говорил этот человек, приподнимаясь. — Здешний комендант. Полковник Можеро. Не знаю, право, но вы, должно быть видели, что у меня тут делается! Ужас! Сброд со всех дорог!

Он вышел из-за стола, и теперь стало абсолютно ясно, что это никакой не Наполеон: без намека на полноту, костляв, высок ростом, даже долговяз. И Денис невольно усмехнулся. А Можеро в возбуждении пожимал ему руку:

— Бог мой, вы первый фуражир, пробившийся к нам! Вы наш спаситель!

— Н-да, — протянул Денис, соображая, как вести себя дальше. — Состояние вашего гарнизона мне решительно не нравится! — И начальственно поморщился.

— Я принял меры и не остановлюсь ни перед чем! — воскликнул Можеро. — Но голод, капитан, голод!

Тут Денис уже уверенно повысил голос:

— Однако, господин комендант, я не приехал спасать вас от голода! У меня другие виды. Я должен обеспечить безопасный путь императору. Леса кишат партизанами. Вам это известно? — Его лицо стало жестким: — Ваше поведение преступно. Какие действия вы предпринимаете против них?

— Извольте, доложу, — Можеро беспорядочно извлекал из стола карты, но в этот момент высунулся Тардье и негромко позвал его:

— Господин полковник…

Можеро вышел.

Денис прошелся по комнате, взглянул на бумаги, которые извлек Можеро и увидел среди них лубочную картинку из тех, какие распространял Растопчин. На ней был изображен бородатый мужик на коне, а от него разбегались, как зайцы, французы. Внизу стояла подпись: «Храбрый партизан Денис Давыдов».

Тардье говорил шепотом коменданту:

— Месье, не припомню, встречал ли я этого человека, но клянусь, это — переодетый партизан…

Денис спокойно расхаживал по комнате. Вернулся Можеро.

— Итак, что прежде всего потребуется от меня, капитан? — спросил он, присматриваясь к Денису и потирая маленькие ручки. Денис тотчас приметил, что его тон и поведение несколько изменились. Можеро странновато улыбался и вдруг спросил с интонацией Тардье: — Не могу в точности вспомнить, но мне кажется, что я вас где-то встречал…

— Возможно. Если были в Тильзите. Я имел честь стоять рядом с нашим императором.

— Рядом?

— Рядом! Совсем рядом! — Денис захохотал. — Послушайте, комендант, если вам укоротить ноги, вы совсем будете на него похожи, а если мне наклеить бороду… Пять тысяч франков за голову этого разбойника! — он посмотрел на Можеро и оба они скосили глаза в сторону лубочной картинки Ростопчина. — Но к делу, — резко перебил себя Денис. — В конце концов мне не до болтовни! Прежде всего меня интересует, есть ли у вас пленные партизаны?

— Тардье! — позвал Можеро.

Появился Тардье.

— Вы, кажется, уже познакомились? — спросил Можеро, обращаясь к Денису.

— Никак нет. — Денис щелкнул каблуками и отчеканил: — Храбрый партизан Денис Давыдов!

— Как? Вы говорите по-русски? — воскликнул Можеро.

— В совершенстве, полковник. — И повернулся к Тардье: — Я дьявольски проголодался, месье. Обед! И парикмахера! Я привык бриться каждый день, а тут… — Денис брезгливо провел по своей гладко выбритой щеке и снова обратился к Можеро: — В совершенстве, комендант! Или вы думаете, что граф Коленкур послал бы на такое дело какого-нибудь парижского балбеса, пусть хоть в чине полковника? — И опять к Тардье: