Павел Волков - Дерево уккал

– Нечего и мне здесь больше делать, – заявила она. – А там, может, чем пригожусь. Вот, и еды в дорогу на всех собрала, а то как же?

Варвара показала битком набитую всякой снедью котомку, в которой грек привез уккалу. Григорий с пониманием кивнул, подал ей руку и помог забраться наверх.

– Мы еще увидимся! – воскликнул он. – Мир велик, но не так велик, как нам казалось.

Райская птица взмахнула рыжезлатыми перьями и понеслась прочь от затерянной среди лесов и болот деревни, от невиданных и странных, но в сущности неплохих существ, рискнувших своими жизнями ради жизни других, от заветного древа на острове, что корнями уходит в преисподнюю, а кроной тянется к небесам, и, конечно, от удивительного племени уккал, один из представителей которого сыграл маленькую, но очень важную роль во всей этой истории.

Обгоняя ветер, неслась мать всех птиц над реками и болотами, лесами и горами, так что у сидящих на ее спине захватывало дух. Только теперь, глядя сверху на несущийся мимо ландшафт, Григорий смог по-настоящему оценить те пространства, которые он преодолел, чтобы просветить тьму загадочного мира, раскрыв его вековечные тайны. Но полет завершился далеко от места, где грек начал свое путешествие. Они опустились на горном перевале, где позапрошлой зимой отряд атамана Ермака подобрал оборванного и испуганного поляка, неуемные страсти которого привели его позже к гибели. Здесь же, посреди упиравшейся в горный склон поляны, возвышался монолит, по убеждению пана Адама, дарующий бессмертие тем, чья душа чиста. Кое-как спустив тело Елисея на поросшую разнотравьем землю, Григорий, Сайхан и Варвара переглянулись, не зная, что делать дальше.

– Это трудно себе представить, но, мне кажется, мы очутились здесь только ради одного, – произнес после недолгого раздумья грек.

Какое-то внутреннее чувство заставило его достать из-за пазухи латунное яйцо – поломанные часы, которые внезапно пошли. С ними в руке он подошел к монолиту и ощутил легкое притяжение – часы тянуло к прохладному камню. И вот, коснувшись металлическим корпусом мутной полупрозрачной поверхности, Григорий сделал два шага назад, так как мертвый камень ожил. Он становился все светлее и прозрачнее, пока, наконец, не истончал настолько, что внутри него уже легко можно было разглядеть силуэт. Женский силуэт с оленьими рогами на голове. Рука грека инстинктивно легла на рукоять оружия, потянув из ножен арабскую саблю. Но через мгновенье он вернул ее на место и улыбнулся.

– А ведь я знал, что мы снова встретимся. Мне говорили, это невозможно и все же…

– Они не врали, это действительно невозможно, – улыбнулась в ответ вышедшая на поляну молодая женщина с льняными волосами.

Она опустила поднятые кверху руки, и все поняли, что никаких рогов на голове ее не было.

– Мы поговорим еще, – произнесла она, – а пока нужно сделать то, что не терпит отлагательств.

Ее ладони легли на истерзанное тело юного богатыря, и волшебный свет разлился по его груди. Вдруг Елисей открыл глаза и от удивления замотал головой.

– Эй-эй, что случилось? Где змей? Его убили? – воскликнул он, неуклюже пытаясь встать на плохо слушавшиеся ноги.

Сайхан тут же подскочила, чтобы поддержать шатавшегося юношу, но Григорию показалось, что она скорее обняла его могучий торс, ибо выше просто бы не дотянулась.

– Все кончилось хорошо, мой друг, – ответила ему незнакомка. – Змей повержен, а тебе еще рано нас покидать. Я так решила.

– Ты Хозяйка? – спросила взволнованная татарка.

– Думаю, что уже нет. А вот Елисей… Жизнь не дается просто так, если нет цели, если нет ради чего жить. Я знаю, частица твоего сердца там, в деревне, верный защитник жителей леса, а другая частица прямо у тебя в руках. Ты вернешься обратно, как и хотел, чтобы оберегать свою землю и существ, обитающих на ней. Оберегать до тех пор, пока жив хоть один из них.

– Вторая частица сердца тоже вернется в деревню, – твердо вымолвила Сайхан, глядя прямо в глаза Хозяйки. – Я так решила.

Женщина с льняными волосами одобрительно кивнула.

– Пусть будет так. Но не станем спешить. Эту ночь мы проведем здесь. Мне нужно еще кое-что сказать вашему другу.

Она взяла грека под руку и повела куда-то вдаль, прочь от всех непосвященных, кто мог бы услышать последние слова покидающей мир богини.

Их не было всю ночь, а под утро Григорий вернулся один. Он был задумчив, но вовсе не подавлен, как будто узнал, что-то очень важное и дарующее надежду.