Яков Свет - Одиссея поневоле [Необыкновенные приключения индейца Диего на островах моря-океана и в королевствах Кастильском и Арагонском]

Главные экспонаты — Диего, Пако и Алонсо мерзли в дальнем углу застенка-трапезной, и само пребывание в этом сыром погребе было для них такой же пыткой, как дыба и испанский сапожок для жертв монастырского правосудия.

Часов в десять утра явился король, а с ним и вся его свита — кавалеры и дамы в церемониальных уборах.

Диего, Пако и Алонсо по сигналу адмирала взошли на помост. Они чихали и кашляли — сказались и поездка к Марии Благостной, и ночь, проведенная под монастырскими сводами.

А сейчас беднягам и вовсе было плохо. Ведь адмирал велел им раздеться, он разрешил им оставить лишь набедренные повязки…

Расчет адмирала оправдался. Португальцев нельзя удивить золотыми безделушками и жалкой кучкой золотого песка. Из Сенегала, Гвинеи и Анголы капитаны короля Жуана привозили золотой песок бочками, оттуда же доставляли они слоновую кость, драгоценные камни, красное дерево, плоды из тропических лесов Черного материка.

Иное дело индейцы. Ни на островах Зеленого Мыса, ни на берегах Африки не было людей с кожей цвета бронзы, и, конечно, голые пленники адмирала похожи были скорее на жителей Индии, чем на гвинейских негров.

Король потрепал индейцев по плечу, заглянул им в рот.

— Сеньоры, — сказал он. — Эти люди меня удивляют. Смотрите: кожа у них золотистая, волосы прямые. Венецианец Марко Поло встречал таких людей в индийских землях, но в Гвинее таких нет.

«Так, отлично, наконец-то ты, о Жуан неверующий, убедился, что генуэзец, чьи советы ты с презрением отверг, нашел новый путь в Индии. Путь, который тебе заказан, ибо он уже стал кастильской дорогой в Азию». И эту речь без слов адмирал закончил совсем на иной лад:

— Истинная правда, ваше высочество. Люди, которых я привез с дальних островов, рождены под солнцем Индии. Жаль, непонятен их язык, но за три с лишним месяца они научились говорить по-кастильски.

— Вот как? — обрадовался король. — В таком случае я постараюсь с ними столковаться.

Король взял с помоста горсть индейских орешков и рассыпал их перед Пако.

— Гляди, — сказал король, — я положил здесь дюжины две этих орехов. Представь себе, что перед тобой острова, откуда тебя привезли, и разложи их так, как будто это не орехи, а земли, где живут такие же люди, как ты.

Пако понимал по-кастильски, когда с ним объяснялись медленно, но этот тощий касик с узкой и длинной бородой сыпал словами ужасно быстро, и, кроме того, он говорил невнятно — на свой, а не на кастильский манер.

— Я его не понимаю, — прошептал он Диего.

Король с досадой передернул плечами.

— Эти дикари скудны разумом, толку от них никакого.

Диего вышел вперед, стал на колени и в определенном порядке разместил на помосте все орешки.

— У нас много островов, — произнес он, глядя в лицо королю. — И на них живут люди разумом не скудные. Вот мой остров, вот острова, что лежат от него в сторону полночи, а вот эти острова расположены ближе к полудню.

Король закусил губу, чело его нахмурилось, но внезапно он весело рассмеялся.

— Благодарю тебя за урок, который ты мне дал. В географии ты сильнее короля Португальского.

И снова ухабистая дорога, но на этот раз она ведет не к Марии Благостной, в львиное логово Жуана Второго, а в Лиссабон. Возок с индейцами тащится по грязи, он подскакивает на выбоинах, кренится из стороны в сторону, как корабль в сильную бурю, но на душе у Диего легко. Он дал урок касику касиков португальского королевства. И за это получил награду: длинный суконный плащ, подбитый темным и очень теплым мехом.

Плащ широк, его хватает на обоих спутников Диего, их уже не терзает стужа.

Завтра Сеньорадмирал выходит в море. До Кастилии пути три дня.

Где-нибудь, бездной морской окруженный, на волнообъятном

Острове заперт, живой он иль, может быть, страждет в неволе

Хищников диких, насильственно им овладевших.

Сорок морских ворот ведут в страну Кастилию. Широких и узких, распахнутых настежь и почти наглухо закрытых. Ворот бискайских, астурийских, галисийских, андалузских…

Прекрасен кантабрийский Неаполь — Сан-Себастьян, чарует глаз белокаменный Кадис. Но не очень лестное мнение о Кастилии остается у чужеземца, который вступает в Кастилию через ее палосские ворота.