Александр Карпов: Необыкновенные приключения капитана Шпарина.

Можно было, конечно, дождаться автобуса, но сегодня, благо всю неделю стояла сухая и ровная погода, Шпарин решил прогулятся до электрички пешком. Не спеша побродить по предосеннему тихому лесу и по пути подсобрать к холостяцкому ужину грибков.

«До станции километра три, по прямой, с учётом отвлечения на грибы — четыре, пять. Вполне успею на «двенадцатичасовую… «ТТ» тоже заберу. Пусть лежит дома. Память о дедуле и реликвия как-никак. И вообще… Мало ли хулиганов ездят в электричках и болтается в округе…».

Шпарин подбросил в руке складной нож, когда-то захваченный в сражении с «хулиганами» в ночной электричке, которых очень интересовал его мобильник. Нож остался у Шпарина, а помятые отморозки, поехали дальше в пустом вагоне. Нож и зажигалка отправились в левый карман застиранной маскировочной куртки, одетой поверх футболки цвета хаки. «ТТ» — в правый. Пистолет, найденный в начале отпуска при разборе старой рухляди на чердаке, был в отличном состоянии и хранился дедом-ветераном в промасленной тряпке видимо ещё с войны. Пакет с завтраком и старую армейскую алюминевую фляжку с холодным чаем он положил в небольшую корзинку. Мобильник и старинный «брегет», опять же дедовский, Шпарин затолкал в карманы джинсов.

Зашнуровывая кроссовки, Шпарин бросил взгляд на резиновые сапоги.

«Погода погодой, а росу ещё никто не отменял. Ладно, не размокну».

Шпарин закрыл дверь, спрятал ключ в тайное место и пошел попрощаться с соседями, пожилой парой, доживающей век в поселке и присматривающей за его домом.

— Поехал, Миша? — спросил сосед, на редкость моложавый дедуля с окладистой седой бородой.

— Пошел, Тимофей Анатольевич. Прогуляюсь.

Из-за дома вышла уютненькая старушенция в галошах на босу ногу и поставила на траву ведро со свежевыкопаной картошкой.

— Здрасте, Евдокия Семеновна, — поздоровался Шпарин. — В заботах с утра?

— А как же, Миша? Не потопаешь — не полопаешь. На пенсию на проживешь.

У забора стоял микроавтобус «Форд». Сын стариков работал водителем маршрутного такси.

— Валера тебя отвезет. Приехал за внуками. В школу пора.

— Спасибо, — поблагодарил Шпарин. — Прогуляюсь, погода хорошая.

— Хату не думаешь продавать?

— Ни за что.

— Не продавай, Миша.

Небольшой дом, оставленный умершим дедом в наследство Шпарину, был полон воспоминаний о детстве и служил тихой заводью, куда он периодически и в любое время года, сбегал от городской суеты, приятелей и любовниц.

— Когда назад? — спросил старик.

— Дня через два… — неопределенно ответил Шпарин. — Возможно раньше. Дела срочные.

— Знаю твои дела. Девушка?

— Ага, — сказал Шпарин. — Звонила вчера.

— Книгу новую привези. Только обещаешь.

— Привезу. Счастливо оставаться.

Отпуск только начался. И журналистская, и писательская карьера Шпарина находилась, как он сам думал, где-то в начале. Шпарин печатался, был полон новых идей, надежд и будущее, в отличие от бурного прошлого, представлялось совершенно в голубых и розовых тонах с добавлением других приятных оттенков.

Стена леса начиналась в cта метрах за огородами. Шпарин ступил на первую же тропинку, оглянулся на дом и вошел в лес.

Минут через двадцать усыпанная иголками тропинка вильнула, прервала раздумья о нюансах основной линии будущего романа, обежала замшелый пень, семейку длинненьких мухоморов и раздвоилась под прямым углом.

Левая лесная дорожка, залитая утренним светом, запетляла в высоких корабельных сосновых стволах, правая, во влажных испарениях, коряво нырнула в густые сумерки елей.

С наслаждением вдыхая пряный густой воздух, Шпарин потоптался на развилке, полюбовался поразительной картиной — разделенными массивами елей и сосен, и, прикинув направление к станции, повернул направо, сошел с тропинки и тут же запнулся о выступающий корень. Тонкие шершавые стволы бросились на него, обступая со всех сторон, Шпарин вздрогнул, увернулся от летящих в лицо веток, протиснулся меж деревьев и оказался на открытом месте.

«Метаморфозы…».

Быстрая смена растительности немного смутила. Шпарин, не меняя положения, спиной, проскрёбся обратно к тропинке, огляделся и, увидев мшистый пень, вернулся назад.

Незаросший склон холма кривлялся и полого уходил к синей ленте речки. По горбатому деревянному мосту ехала машина. По полю, невообразимым зигзагом, полз трактор. За речкой виднелся посёлок, который он недавно покинул.