— Что бы там ни случилось, я хочу сказать тебе. Ты мой единственный… ты мой наследник. Не всегда я был внимателен и справедлив к тебе. Прости…
— Батюшка…
— Не перебивай. Возьми вот это…
Князь снял с груди большой тяжелый медальон на массивной цепи и надел на шею Никиты.
— Этот медальон — подарок твоей матери. Я не расставался с ним никогда. Она так и не увидела тебя, мой мальчик. Ей было столько же лет, сколько тебе сейчас. Да сохранят тебя память о матери и мое благословление, — и князь трижды поцеловал сына.
Это действительно был замок: довольно обветшалый, запущенный, что выдавало стесненные обстоятельства владельца, с покосившейся и кое-где рухнувшей оградой, заросшим парком, подступающим к замшелым стенам главного здания, где никем не тревожимые паслись свиньи и разгуливали куры.
Из двери кухни шел чад. На порог вышла служанка с ведром и вылила в канаву помои. Свиньи, визжа и отталкивая друг друга, бросились к еде. Девочка лет шести кормила кур из решета.
По дороге к замку тащился в упряжке мул. Молочница в чепце, поддерживая кувшины, подстегивала его кнутиком.
Крестьянин в залатанных штанах принес на двор вязанку хвороста, слуга провел на конюшню лошадь.
Из угловой башни раздались редкие выстрелы. Видно, прислуга давно привыкла к этим звукам, все мирно продолжали заниматься своими делами. Топько капуцин в капюшоне, спящий под стогом, перекрестился и повернулся на другой бок. Чьи-то руки вьвалили на подоконник гору пуховиков просушиться на жарком солнце.
Все было буднично и привычно, когда на дороге к замку показался одинокий всадник…
В гостиной скучающий де Брильи упражнялся в стрельбе из дуэльных пистолетов. Он только что превратил туза пик в тройку, отшвырнул пистолет на диван и услыхал быстрые шаги.
Перед ним возник молодой человек в дорожном плаще и высоких сапогах с ботфортами.
Курсант?! — де Брильи в совершеннейшем потрясении смотрел на Сашу, — Ты?.. Здесь?.. Что тебе нужно в моем доме? — он сжал кулаки.
— Сядьте, — невозмутимо предложил Саша и сел к ломберному столику. — Поговорим.
Де Брильи не двинулся с места.
— Я буду краток, — продолжал юноша и вынул из камзола знакомый пакет с бестужевскими бумагами, перевязанный розовой лентой. — Бумаги Бестужева, — он положил пакет на стол, — в обмен… на Анастасию.
Звук, похожий на рычание, вырвался из груди шевалье. Было видно, что он не верит ни одному слову молодого человека и готов в любую минуту вцепиться ему в глотку.
— Я знаю, вы мне не верите, — сказал Белов. — Ничего не поделаешь, обстоятельства складываются против меня, и вы вправе не доверять мне, — он подумал и искренне добавил, — так же, как и я вам. Я не хотел причинить вам зла, но так уж получилось… Я невольно оказался единственным свидетелем похищения Анастасии в Москве. Тогда я еще не знал, что она бежала с вами. Я думал, что ее увезла Тайная канцелярия, и охотно дал показания. Я был пешкой в большой игре, долго не понимая этого. Потом Лесток послал меня с Бергером на опознание в «царев домик»… Все остальное вам известно…
— Щенок! — Де Брильи бросился к двери и запер ее. — Даже если все, что ты говоришь, — правда, это уже не имеет значения. Рано или поздно положение мое восстановится. И плевал я на тебя и на твоего Лестока.
— Вы не поняли меня! — воскликнул Саша. — Мне не нужны эти бумаги. Я похитил их с одной целью — вернуть Анастасию. Я люблю ее.
— Вор! Как ты смеешь мне это говорить!
— Так знайте, — не выдержал Саша. — Я буду преследовать вас всю жизнь — слово дворянина! Я буду стоять на вашем пути до тех пор, пока не увезу Анастасию домой в Россию. Отпустите ее, прошу вас, — добавил он умоляюще.
— Безумец, — прошипел де Брильи. — Все русские — безумцы. Жаль, что я не пристрелил тебя тогда на болотах, последний русский…
— Ну убили бы вы меня… и что изменилось? Моя смерть не заставила бы Анастасию полюбить вас! Не надейтесь, этого не будет никогда!
Саша с наслаждением прокричал эти слова в разъяренное лицо француза и решительно направился к двери. По дороге он схватил пакет со стола и сунул его за пазуху.
— Прощайте! — бросил он де Брильи. — Я думал, что мы договоримся, но ошибся. Откройте дверь, я хочу видеть Анастасию!
— Наглец! — взвизгнул шевалье. — Это мы еще посмотрим!
Он сорвал со стены шпагу.
— Ты не выйдешь отсюда! — и француз бросился на Сашу.
Это был долгий и яростный бой двух мужчин из-за любимой женщины. Оба противника демонстрировали равное искусство нападения и защиты. Саша пытался пробиться к окну, но француз не пускал его, стараясь зажать в угол.
Читать дальше