Уилбур Смит - Голубой горизонт

Когда корабли расходились, Рубиновый Корниш приветственно коснулся лба, молча признавая свое поражение и благодаря Мансура за милосердие.

«Месть» стояла на якоре в крошечном заливе, окруженном скалами острова Сауда. На самом краю континентального шельфа, в шести милях от берега Аравийского полуострова, из глубокой воды на триста футов вверх уходил крутой, мрачный черный утес. Кумра выбрал его не без причины. Остров необитаем и изолирован от материка, враг не обнаружит корабль даже случайно. Залив защищен от восточного ветра. Вода здесь спокойная, а узкий пляж, покрытый черным вулканическим песком, представляет собой хорошую платформу для того, чтобы накренить корабль. У подножия утеса есть даже небольшой источник пресной воды.

Как только бросили якорь, Мансур и Верити переправились на «Месть». Дориан встречал их у трапа.

– Отец, мне нет необходимости представлять тебе твою племянницу Верити. Вы уже хорошо знакомы.

– Приветствую вас с глубоким почтением, ваше величество.

Верити присела в глубоком реверансе, склонив голову.

– Ну, сейчас мы можем говорить по-английски, и я могу встретить тебя как дядя. – Он обнял девушку. – Добро пожаловать в семью, Верити. Я знаю, у нас теперь будет возможность лучше узнать друг друга.

– Надеюсь, дядя. Но я понимаю, что сейчас у вас с Мансуром много дел.

Стоя на открытой палубе, они быстро разработали план действий и тут же начали его осуществлять. Мансур поставил «Дух» рядом с кораблем отца, и они связали корпуса. Теперь помпы обоих кораблей могли освобождать трюм «Мести» от воды. В то же самое время под корпусом «Мести» натянули самый прочный парус. Давление воды прочно держало его на месте, заткнув подводную пробоину. Приток воды сократился, и за несколько часов удалось осушить корпус.

Затем вытащили пушки, порох, снаряды, запасные паруса, мачты и реи и перегрузили все это на «Дух». Избавившись от груза, «Месть» стала легкой, как пробка, и поднялась высоко. Шлюпками ее перетащили на берег и, используя прилив, наклонили так, что отверстие в корпусе стало доступно. Плотники и их помощники принялись за работу.

Чтобы завершить ремонт, потребовались два дня и две ночи работы при свете фонарей. Одновременно воспользовались возможностью соскрести с днища водоросли, просмолить соединения и обновить медную обшивку, не позволявшую червям проедать древесину. Когда корабль снова спустили в воду, течи как не бывало. «Месть» вывели в залив, снова погрузили на нее имущество и заново закрепили пушки. К вечеру бочки с обоих кораблей заполнили пресной водой и были готовы к отплытию. Однако Дориан дал экипажам обоих кораблей двухдневный отпуск, чтобы отпраздновать исламский праздник Ид, радостное событие в конце месяца Рамадан, когда приносят в жертву животное и едят его свежее мясо.

Вечером все собрались на берегу, и Дориан забил одного из козлов, что содержались в клетке на борту «Мести». Мяса хватило лишь по одному укусу на каждого, но на углях нажарили много свежей рыбы, а моряки из обоих экипажей пели, плясали и благодарили Бога за спасение из Маската и победу над «Арктуром». Верити сидела между Дорианом и Мансуром на шелковом молитвенном коврике, расстеленном на песке.

Как и все, кто был знаком с Дорианом, Верити не могла устоять перед теплом его души и спокойным чувством юмора. Она сочувствовала его трагической утрате жены и видела, как это его печалит.

А Дориана захватил ее живой ум, смелость, которую она неоднократно проявляла, и приятные манеры без жеманства. Теперь, разглядывая ее в свете костра, он думал: «Она унаследовала достоинства родителей: красоту Каролины до эпохи обжорства и ясный ум Гая. Но ей чужды слабость Каролины и алчность Гая, его недостаток человечности». Дориан отбросил эти мысли и проникся общим настроением. Все смеялись и пели, хлопая в ладоши и раскачиваясь в такт музыке.

Когда музыканты наконец устали, Дориан отпустил их, поблагодарив каждого за труды золотой монетой. Но трое Кортни были слишком возбуждены, чтобы ложиться спать. Завтра они отплывают в форт Предзнаменования. Мансур начал описывать Верити жизнь, которую они ведут в Африке, и родственников, которых ей предстоит встретить впервые.

– Тебе понравятся тетя Сара и дядя Том.

– Том лучший из нас, троих братьев, – согласился Дориан. – Он всегда был главным, в то время как Гай и я…

Он замолчал, поняв, что имя Гая бросит тень на их настроение. Неловкая тишина тянулась, и никто не знал, как ее нарушить.