Карлос Фальяс - Маркос Рамирес

— Свинячий информация об Англия! Дурак учитель! — закричал тогда мистер Эванс в крайнем возбуждении, ударяя увесистым кулаком по столу.

Дон Омеро вскочил и гневно заорал:

— Я не могу позволить, чтобы кто-либо называл меня дураком! Вы — англичанин и поэтому считаете, что меня можно сбить с толку сумасбродным политическим делением вашей страны, чего вы тоже не знаете в достаточной степени!.. Я вам докажу, что…

— Я — новозеландец! Понимайт? Мой страна называется Но-ва-я Зе-лан-ди-я, сеньор, и я знать этот страна, как ладонь мой рука!.. Я прожил годы в собственно Англия, и я настоящий подданный Британская империя, который иметь много богатых и большой стран! — с гордостью разъяснял верзила, поднявшись и ударяя себя в грудь.

— Ради бога, сеньоры! Это — мелкие, незначительные разногласия, и все это мы можем уладить мирным путем… Я прошу вас, пожалуйста, успокойтесь… — вмешался дон Хесус, чтобы предупредить печальные последствия ожесточенного спора и взглядом указывая на меня.

В результате комиссия договорилась отпустить меня, поставив высшую отметку — единицу, чтобы, оставшись наедине, выяснить «незначительные различия» между понятиями — новозеландец, англичанин и британский подданный, а также между определениями — необъятная Британская империя, могущественная Англия и Великобритания.

Следующий экзамен был по испанскому языку. Придя утром в школу, я с радостным нетерпением ожидал своей очереди, уверенный в том, что одержу блестящую победу, и горя желанием поскорее предстать перед экзаменационным трибуналом, в который входили сам директор, грозный дон Гордиано и сеньор Руис — учитель старших классов, отец моей одноклассницы Марселы. Я вошел решительным шагом и столкнулся лицом к лицу с директором, выходившим из аудитории. Дон Хуан поздоровался со мной и сказал с легким оттенком насмешки, не ускользнувшим от моего внимания:

— Привет, Рамирес! Вот и наступили экзамены! Как себя чувствуете?

— Очень хорошо, дон Хуан, очень хорошо! — так же насмешливо ответил я. — А почему вы уходите? Разве вы не будете присутствовать на моем экзамене?

— Нет, Рамирес. К несчастью, мне придется заняться срочным делом в дирекции, — объяснил он.

— Как жаль!.. Как жаль, дон Хуан! А мне так хотелось, чтобы и вы присутствовали на моем экзамене.

— В самом деле?.. Карамба! — воскликнул дон Хуан, по-прежнему насмешливо улыбаясь. И он пошел в дирекцию, на прощанье еще раз хитро ухмыльнувшись. — Не беспокойтесь, Рамирес! Не беспокойтесь, там вас ожидают другие экзаменаторы, они не меньше меня интересуются вами… Вы увидите!..

Я сдал экзамен превосходно. В результате двухнедельных усиленных занятий я мог легко ответить на любой вопрос из всего, что мы проходили в учебном году по грамматике Гагини. Мне попался один из первых вопросов — я без запинки ответил на него; так же непринужденно и уверенно ответил я и на все другие вопросы, а под конец дополнил ответ различными подробностями, чтобы блеснуть своими познаниями. После каждого моего ответа дон Гордиано с удивлением и в то же время с удовольствием теребил усы; другой преподаватель, казалось, был тоже доволен. Посовещавшись с остальными экзаменаторами, сеньор Руис прервал меня:

— Достаточно, юноша, достаточно. Хватит… Очень хорошо!

— Нет, нет, дон Рафаэль! — упорствовал я. — Спросите меня и по другой теме, я хочу получить высшую отметку за весь курс. Мне нужно показать, что я весь год грамматику учил и что я знаю ее…

— В этом нет необходимости, Рамирес. Нам и без того ясно, — заявил дон Гордиано. И, впервые одарив меня широкой улыбкой, он поднялся и направился вместе со мной к двери, чтобы там вполголоса и взволнованно добавить: — Карамба, Рамирес, кажется, что из той беседы мы оба вынесли пользу. Помните? Вы сдали экзамен просто великолепно! Я горжусь вами, Рамирес! — И он простился со мной, любовно похлопав меня по плечу.

Потеряв голову от радости, я кинулся бежать и остановился лишь в конце коридора, где собрались товарищи по классу; тут я ликовал и бесновался. Ребята с любопытством окружили меня, а Чус Молина спросил:

— Что с тобой, Маркос? Ты что, спятил?

— Еще бы! — воскликнул я. — Ведь наш милый дон Хуанчо задумал срезать меня на этом экзамене, а я только что получил единицу! Старикан лопнет с досады!

Мы имели право справляться о результатах сданных экзаменов, чтобы знать — предстоит нам переэкзаменовка по этому предмету или нет. Три провала на экзаменах означали потерю учебного года без права переэкзаменовки в марте, в начале будущего учебного года [98] В костариканских школах учебный год начинается 1 марта, продолжаясь до конца ноября. .