Томаш Пациньский - Линия огня

- Uchawi , - наконец-то, как бы неохотно сказала она. – Ведьма.

Ею затрясло, когда она вспомнила прикосновение пальцев старика. Тогда она знала, чего ожидать, когда он вынул из-за пазухи маленький мешочек и погрузил в нем когтистые пальцы. Но тогда она тоже вздрогнула. И она не могла себе ответить, то ли потому, что рука старца была холодной, словно у покойника, то ли от звучания этого слова.

Ведьма.

Не была она ведьмой. Не хотела ею быть. Но она прекрасно понимала, что это единственный шанс, который у них остался.

- Неважно, - отряхнулась Матильда.

Она притянула двух мужчин к себе.

- Что бы ни случилось, вы обязаны держаться ко мне поближе, - решительно заявила девушка.

Так ей, по крайней мере, казалось. Сейчас она была уже смертельно уставшей и изо всех сил старалась контролировать голос. Только это не до конца ей удавалось, дрожь в голосе было хорошо слышно.

- Погоди, - в глосе капрала тоже слышалась усталость. – А что это, вроде бы как, даст? Впрочем… А может сначала расскажешь, о чем ты с ним говорила. И что он тебе сообщил? И как оно вообще случилось, что ты знаешь суахили?

Матильда отодвинулась, присела на ящиках.

- На какой вопрос отвечать первым? – глумливо спросила она.

И тут до нее дошло, что беспокойство неожиданно испарилось. Квятковский неизменно доставал ее, но ему же всегда удавалось вернуть ей хорошее настроение.

- Я много языков знаю, - снисходительно заметила она. – В том числе и суахили.

Квятек почесал грудь. Как обычно, рубаха у него была расстегнута до пупа, под ногтями хатрещали светлые волосы. Он уже раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь еще.

- Завязывай, мохнатый, - погасил его Борейко. – Говори! – коротко приказал он, повернувшись к Матильде.

- Дай сигарету, - потребовала та. Выцарапала "кэмел" из пачки, подождала, пока капитан подаст ей огонь. Глубоко затянулась.

- Многого себе не обещай, - наконец-то начала она, пока не прозвучали указания не медлить. – Говорил он загадками, очень образно. Весьма туманно. Как и всякий mchawi .

- Ничего нового, - вырвался вперед Квятек и тут же завял под злым взглядом компаньона.

- Ничего нового, это правда, - усмехнулась девушка. – Но он разговаривал со мной как…- Она вызывающе глянула. – Как с равной. Словно с тем, кто понимает. Похоже, он меня немного переоценил.

Она затушила докуренную до половину сигарету на выкрашенных в цвет хаки досках ящика.

- Но не совсем. Кое-чего я все же поняла. Мы не должны бояться. Мы должны смело глядеть смерти в глаза, потому что мы не одни. Все будет хорошо.

Она рассмеялась и была довольна тем, что в собственном смехе не отметила ноток истерии.

- Кто-то нам поможет. Но сами мы не имеем право мешать этому кому-то. Все будет хорошо, - повторила она.

Оба приятеля поглядели друг на друга. По ним не было видно, чтобы они разделяли оптимизм колдуна.

- А под конец… - заговорила Матильда. – Под конец сказал нечто, что было, похоже, словами древней песни.

Она ненадолго замолчала и, наконец, процитировала:

- Sikae muyini kewa kitu duni. Nangia mwituni haliwa na mngwa . По-моему, звучало где-то так.

Матильда задумалась. Как обычно, в те моменты, когда ей нужно было занять руки, она игралась пистолетом.

- И что это, курва, означает? – капрал уже не скрывал злости.

Девушка очнулась, подняла голову.

- Это стихи, Квятек. – А означает приблизительно следующее: я не живу в городе, где стал бы лентяем, погружаюсь в лес, чтобы меня пожрала mngwa .

- И что это означает, блин горелый? – на сей раз не выдержал Борейко.

- Не знаю, - печально усмехнулась Матильда. Красные знаки на лбу и щеках придавали ей особый вид. – Думаю, мы можем рассчитывать на то, что мы не одни. Что mgnwa , что бы она ни была, чуточку проредит этих коммандос. Такая интерпретация мне нравится более всего.

Она встала, сунула пистолет за поясок шортов.

- Но здесь имеется и предостережение. Она ненавидит нас точно так же, как и рейнджеров. Мы чужды друг другу. И только я одна могу защитить вас от ее гнева и ненависти. Во всяком случае, я надеюсь на это.

- Кгхмм… - откашлялся Борейко. – А что это такое: mngwa ?

Девушка ответила ему взглядом без какого-либо выражения. И была уверена, что капитан понял.

- Это nunda , - пояснила Матильда, когда до нее дошло, что Борейко спрашивает серьезно. – Теперь уже более крупная, сильная, и еще более обозленная.

Капитан понимающе покачал головой.

- По-моему… - еще прибавила она, - ну так, руководствуясь долголетним опытом, я бы сказала, что это кошка-оборотень. Или что-то нечто приближенное. Против нее, Борейко, у тебя не было ни малейшего шанса, поверь мне.