Томаш Пациньский - Линия огня

Седовласый мужчина вновь согласно кивнул своей головой в шрамах. Ты об этом знаешь, подумал де Вет, знаешь, чем является для воина подобная смерть, ведь правда? Ты и сам ее боишься.

Вслух он этих слов не произнес. И даже старался не думать о том, что это и его собственный кошмар.

- Ты обессмертил его, Пауль, - в конце концов сухо заявил он. – Позволил ему умереть достойно, когда он еще был в силе. И всякий раз, когда ты поглядишь на его шкуру, то вспомнишь таким, каким он был, рычащим и рвущимся в бой.

Африканер замолчал, отошел на пару шагов.

- Она этого не поймет, - не поворачиваясь, указал он в сторону лендровера. – Не переживай так из-за нее, Пауль.

Тебе легко, сука, говорить, подумал Дед, бессознательно кривясь. Но ты ошибаешься: все она понимает, вот только такая несносная.

Мороз громко откашлялся. Он не собирался объяснять полковнику, как сильно тот ошибается. В конце концов, все это личные дела.

- Vergeef me , - буркнул де Вет, услышав этот звук. – Прошу прощения, не мое дело.

Он медленно повернулся, вместе с извиняющейся улыбкой.

- Нужно подозвать парнишку, пускай подъедет поближе. Загрузим тело на машину, но поначалу выпотрошим, потом это будет ужасно вонючей работой.

Дед хотел было помочь, но охотник отодвинул его решительным жестом. Он вынул из-за голенища нож с узким, зачерненным клинком, с блестящей серебром полоской режущей кромки. Со стоном он перевернул мертвую тушу и прицелился к первому разрезу вокруг ануса.

В кустах орали перепелки. Дед сидел на корточках на песке, глядя на приближающийся в тучах пыли лендровер. Он прекрасно видел фигуру девушки, сидящей ровно, словно палку проглотила; пока что он не мог хорошо видеть выражения ее лица, но догадывался, каким оно могло быть. Зато уже теперь Дед мог видеть блеск оскаленных в широкой усмешке белых зубов боя-ассистента.

Де Вет уверенно делал ножом разрезы, не слишком мелко, не слишком глубоко. Из разрезанной брюшины, вслед за перемещающимся клинком, вытекали вздутые, синие кишки.

- Вот когда-то были времена, - рассуждал он при этом негромко, совершенно не беспокоясь тем, а слушает ли его клиент вообще. – Нет, не то что сейчас, подъехать на машине, выстрелить, и кино кончено. Вот тогда был риск, был спорт.

Он ненадолго выпрямился, оттер пот со лба еще не измазанным кровью предплечьем. Какое-то время он глядел куда-то далеко, на пожелтевшие травы саванны, на далекие пасущиеся стада. Едва слышно вздохнул и вернулся к делу.

- Там оно было по-другому, не так, как здесь, - продолжил он собственный монолог. – Деревьев больше, трава зеленее, гуще. Мы стреляли все время…

Тут он расхохотался, но сразу же нахмурил брови. В этот момент он проводил сложные и точные разрезы под шеей мертвого льва.

- Все время стреляли, Пауль. Не так, как здесь, безопасно. Был риск, была забава. Спорт был.

Он замолк и лишь улыбнулся собственным воспоминаниям.

- И в кого же это вы так стреляли, colonel ? – спросил Дед, когда молчание слишком затянулось. – Что всем вам было так здорово и спортивно?

Де Вет обернулся и с улыбкой поглядел на него. Черный клинок у него в руке отсвечивал липкими пятнами.

- В Kubaans , - коротко пояснил он. – В кубинских коммуняк, в Мозамбике и в Анголе.

Выражение его лица сделалось серьезным.

- Догадываюсь, Пауль, что ты был по другой стороне? – спросил он через какое-то время.

Дед сразу не ответил лишь поглядел в синие, выгоревшие глаза, которые были отражением его собственных.

- Да, - буркнул он наконец. – Только далеко отсюда.

Лендровер с шиком сделал круг возле холма, выбрасывая мелкие камушки из-под колес. Двигатель замолчал, и чернокожий бой-ассистент спрыгнул на землю. Матильда даже не пошевелилась.

И тут Деду показалось, что до него дошел звук, которого никак нельзя спутать ни с каким другим. Грохот лопастей ротора, слышимый издалека, еще до того, как до тебя дойдет стон турбины. Неожиданная судорога, пробежавшая по лицу африканера, подтвердила его правоту.

- Elikppta! Elikppta! – Вопли боя, в принципе, были и не нужны.

Де Вет, не глядя, сунул свой нож в ножны, не заморачивая голову тем, чтобы вытереть клинок.

- Verdomde konduhteur! – с бешенством прошипел он.

- Охранники национального парка? – догадался Дед и скривился. Он не любил никаких властей. И снова придется совать взятки, подумал он.

Африканер согласился с ним.

- Валим отсюда, Пауль, - приказал он. – В машину!

Дед еще колебался.

- Погоди… - начал он. Это он хотел сказать, что это он может себе позволить, можно, мол, догадаться.