Андрей Балабуха - Эпициклы [сборник стихов]

Пушок, упругость, аромат
И сок, хмельней вина…
За это, братец, даже ад —
Невелика цена.

— А ты романтик, посмотрю, —
С ехидцей молвил Змей, —
Давай, встречай в грязи зарю,
Да мерзни по зиме.

— Хоть и мудрец ты, старый хрыч,
Но мудрость холодна.
По пустякам, давай, не хнычь —
Мыслишка есть одна…

— Цена твоим идеям грош,
Как раз из-за одной…
— Уйми нервическую дрожь
И попусту не ной!

В Эдемский мы вернемся сад…
— И в помыслах не смей!
Старик нам снова даст под зад! —
Потер подхвостье Змей.

— Быть может, даст, а может, нет,
Но без того плода
Теперь не мил мне белый свет, —
Проговорил Адам. —

Проникну в рай любой ценой,
Чтоб вновь припасть к плоду.
Ну как, старик, пойдешь со мной?
И Змей вздохнул: «Пойду…»

Адам со спутником вдвоем
Отправился в поход;
Манил, манил за окоем
Его запретный плод.

Дошел в Эдем он, не дошел —
Поведать не могу.
Но сам я знаю хорошо
Святую жажду губ.

Ее, что завещал Адам,
Несем из рода в род —
Любого не страшась суда,
Вкусить запретный плод.

То не восстанье на запрет —
Нам просто иногда
До боли сердца жизни нет
Без этого плода.

Ко славному Кагору
Как-то знойным летом
Катила косогором
Изящная карета.
Застыли напряжено
На бархатных скамьях
Чета молодоженов,
А против них — монах.
Ах, сельские дороги
Шестнадцатого века —
Железное здоровье
Тут нужно человеку:
Рессор — в помине нету
Иль дутых шин хотя бы…
…Подбросило карету
Очередным ухабом, —
И со всего размаха,
Подкинутый толчком,
Боднул супруг монаха
В округлое брюшко.
Ругаться недостойно
Поблизости от дам.
Монах сказал спокойно:
— Merci beaucoupe, Madame!
Супруга онемела,
А после, наконец,
Промолвила несмело:
— За что, святой отец?
— Хоть я уже не молод,
Жизнь все же дорога,
А был бы я проколот,
Будь у него рога!
Жена взглянула исподволь
На тучного монаха.
— Я к вам приду на исповедь, —
Шепнула не без страха.

Прекрасен свадебный обряд,
И пир роскошен небывало,
И ярко факелы горят,
И здравиц хор гремит по залам.

Но вот веселый шум исчах,
Дружина вся пьяна повально…
Торфинн, ликующе урча,
Влечет жену в опочивальню.

Уже здесь свечи зажжены,
И смотрит радостно и гордо,
На стройный стан своей жены
Торфинн, владетель Росс-фиорда.

Торфинн давно уж в мыслях тут,
Он совладать с собой не может,
Но гридни острый меч несут
И делят свадебное ложе.

С Брунгильдой нежною возлечь
Торфинн спешит скорее все же, —
Хоть обоюдоострый меч
Меж ними в эту ночь положен.

На алебастр точеных плеч
Торфинн, увы, взирать лишь может,
Поскольку грозный ярлов меч
Границей рассекает ложе.

Торфинн — герой великих сеч,
В его душе берсеркер ожил, —
Но остужает хладный меч
Излишний пыл на брачном ложе.

Однако гаснет пламя свеч,
Чтоб сон супругов не тревожить
(Ведь все равно меж ними меч
Для воспитанья чувств положен).

А на заре — звучат рога,
С женой прощаться ярлу надо, —
В набег уходит на врага
Драккаров грозная армада.

Прошло семь месяцев подряд…
Брунгильда ловко и проворно
Кроит себе иной наряд —
Заметно более просторный.

«О чудо! — люди говорят,
В том усмотрев знаменье Божье, —
Был древний соблюден обряд,
И меч делил меж ними ложе!»

Пришла пора, родился Свен…
Но как случиться это может,
Когда — известно это всем! —
Меч разделял супругов ложе?

Нетрудно истину извлечь,
Увы, секрет совсем несложен…
Вы забываете, что меч
Плашмя в перину был положен.

Сорок лет по пустыне водил свой народ
Хитрый пророк Моисей, —
Чтобы прожившие в рабстве хоть год,
Как ящеры, вымерли все.

И всех все четыре десятка лет —
Чтоб не взвыли от жизни худой —
Манной небесной кормил в обед
И сладкой поил водой.

Худ ли пророк тот был или хорош,
Да только исполнил план:
Привел всех, кто верил (и кто — ни на грош)
На берег реки Иордан.