Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Я тебе говорю: «Ты меня позови», — выйду,
Чанг печали настрою и к флейте любви выйду,
О кобуз, как услышу я струны твои, — выйду,
Ах ты, сердце, ах, сердце,
ах, сердце ты, ах! Сердце!

Ты, Ахмед, воспеваешь в прекрасных словах сердце,
Да пребудет пылающим страстью в стихах сердце.
Одеянье твое не истлеет в веках, сердце.
Ах ты, сердце, ах, сердце,
ах, сердце ты, ах! Сердце!

От кожи нежных щек твоих идет благоуханье,
Пушок твой — абиссинский раб, Рейхан ему прозванье.

И родинка твоя — Биляль [100] Биляль — раб-африканец, один из первых приверженцев основателя мусульманской религии пророка Мухаммеда. , а две твоих губы —
Одна коралл, другая лал, готов платить им дань я.

Вовеки будь благословен и черный локон твой,
Который амброю твои наполнил одеянья.

Сатурн мечтает в небе стать невольником луны,
Я стать хочу твоим рабом, другого нет мечтанья.

Рудник возможностей своих кто исчерпал до дна?
Слагать бесценные стихи твое, Бакы, призванье.

Двух щечек белизна с водой бесценной схожа,
И шея у тебя с морскою пеной схожа.

На щечках вязь пушка, и эта вязь, быть может,
С узором мудрых книг, книг совершенных, схожа.

Ты видишь: стынет кровь в моих глазах, о боже.
Быть может, их печаль с напитком пенным схожа.

Мне снится день и ночь сиянье нежной кожи
Любимой, чье лицо с луной степенной схоже.

Бакы, влюбленным нам она всего дороже,
Сияние ее с сияньем денным схоже.

И родинка ее для нас священна тоже,
И с амброю она благословенно схожа.

Не остается от весны ни знака, ни именья,
Сады утратили свои былые украшенья.

Им ветер ветки оголил, похожие на руки,
Свой плащ дервишский сад надел в минуту оскуденья.

Роняют золото сады и плачут в час разлуки,
Уносит вдаль всю их казну ручьев и рек теченье.

И молодые деревца, утратив все, что было,
Предвидят, что их ждут зимой печаль и злоключенья.

Бакы, казну своей листвы не сам ли ты растратил?
Зачем же сетовать теперь на дождь и ветр осенний?

Кравчий, бокалы налей, нынче ль не время пиров?
Слышишь: из ближних садов вешний доносится зов.

Там аромат ветерка, свежее благоуханье, —
Все, чем весною аллах нас осчастливить готов.

Не проводи эту жизнь в вечной никчемной печали,
Место влюбленных в садах, возле речных берегов.

Случая не упускай, помни: на свете мгновенны
Молодость, счастье людей, время цветенья цветов.

Ты совершенен, Бакы, в тонком искусстве газелей,
Сладки для мудрых твои хитросплетения слов.

Пусть розою в саду сосуд с вином становится,
Кто аромат вдохнет, пусть соловьем становится.

О кравчий дорогой, налей вина и мне.
Пусть рана у меня в груди цветком становится.

От локонов твоих, где столько синевы,
Спокойней и светлей мне с каждым днем становится.

Волна твоих кудрей отгородила нас,
И дивный облик твой заветным сном становится.

Ужели влага встреч Бакы не оживит!
Лишь мысль одна о том в груди огнем становится.

Не слезы ль вдоль щеки, кружась, кружась, кружась.
Бегут, как ручейки, кружась, кружась, кружась.

И в небо из моей груди взлетают искры,
К мирам, что не близки, кружась, кружась, кружась.

На ложе горестей не спится мне и ночью,
Мечусь я от тоски, кружась, кружась, кружась.

В водовороте слез глаза мои потонут,
Как челн в волнах реки, кружась, кружась, кружась.