Константин Ваншенкин - Женщина за стеной. Лирика

Всходя на порог,
Вступая в обитель,
Он был одинок —
Почти как Учитель.

Часто в осень холодную эту,
Стоя дома один у окна,
Я куда-то всё еду и еду —
Тени мечутся вдоль полотна.

За окном штормовая погодка,
И над полем распластанных трав
Тучи низкие движутся ходко,
Будто встречный товарный состав.

Какие места! —
Простор серебристый,
И явно пуста
Дощатая пристань.

А наш теплоход
Со сдержанной мощью
К ней плавно идёт
Архангельской ночью.

Безлюдье… Зато
Куда торопиться? —
Не сходит никто,
Никто не садится.

Маяк помаргивает близкий —
Вот-вот дотянется рука.
Японский берег и английский,
И каждый — у материка.

Отчётливое уложенье
О правилах и о правах.
Левостороннее движенье
На тех и этих островах.

А что далёко друг от друга —
Им это, кстати, всё равно:
Земли единая округа
Объединила их давно.

В Париже парковка
Такая, что сухость во рту, —
Почти как швартовка
В ночном океанском порту.

Пристроить машину,
Кого-то чувствительно зля, —
Как втиснуть махину
Прошедшего мир корабля.

Мы, вправду, не боги,
Но всё-таки верим в успех…
В конечном итоге
Находится место для всех.

Близилось новое лето,
Тихой погода была.
Русское кладбище это
В Сент-Женевьев-де-Буа.

Чётко наставлена лупа:
Чья здесь беда и вина?
(Общеизвестные глупо
Перечислять имена.)

Собраны к высшему крову,
К скромному, впрочем, одру, —
Ясно, что не поздорову,
Точно, что не подобру.

Восемь женщин на длинном балконе,
Словно ласточки на проводах,
Снизу видятся как на ладони,
С розовеющим небом в ладах.

Кто б там ни был: жена ли, невеста
Или чья-то суровая мать —
Ни одна ещё с этого места
Не желает пока улетать.

Часть какой-то извечной приметы,
Векового заката деталь —
Неподвижные их силуэты
Дополняют бездонную даль.

Стемнело давно,
И скоро за ужин мы сядем.
Мне видно в окно
Старушечку с дочкой и зятем.

Бредёт, не ворча.
А сердце болит втихомолку,
Но нету врача
В посёлке и в жалобах толку.

Мне видно в окно,
Как их силуэты понуры.
Наверно, в кино
На станцию выбрались сдуру.

И вновь, погодя,
Лишь оцепенение скину,
Сквозь сетку дождя
Я вижу сутулую спину.

Насилуя мотор,
Не слишком в жизни петря,
Среди холодных гор
Вы лезли на Ай-Петри.

Внизу, по лону вод,
В своей безмерной лени
Полз белый теплоход
В ужасном отдаленье.

Закат почти потух,
И тень легла долиной.
Угадывал пастух
Мотора гуд шмелиный.

Ложились вновь и вновь
Закрученные петли.
Водитель хмурил бровь.
Вы лезли на Ай-Петри.

Не знали, в ресторан
Мечтая закатиться,
Чем вам за этот план
Придётся расплатиться!

Под этим небом пустым,
Под этой хмурою высью
Травмы получены им,
Не совместимые с жизнью.

Снимки дорожной беды —
Рядом с незыблемой рожью,
С белой полоской воды,
Тоже не тронутой дрожью.

Ещё горя во весь накал,
В окне кого-то видя справа,
Как он бежал, как он махал,
Не отставая от состава!

И жутко помнится досель,
Как в устремленье упоённом
Он поскользнулся в эту щель —
Между платформой и вагоном.

Женщина, которую я жду,
Оказала милость:
Против наших окон на виду
Всё же появилась.

Вытащила с адресом листок,
Память чуть попестав,
А сама пошла наискосок,
Вдоль других подъездов.

И пропал бесследно вдалеке
Маленький листочек,
Как порой трепещущий в руке
Беленький платочек.

Нет ещё спада
Летнего дня.
Ленится стадо.
Небо без дна.