Алексей Горобец - А небо – уже в снегу…

И нас несёт земное бытиё
Сквозь листопады, хляби там и вёдро,
И тянет к нам заплаканные морды
Лесное и дворовое зверьё.

И застят свет подсолнечные стебли,
И солнечных идей крутая рать
Спешит опять судьбу переиграть…

И любим мы,
И тихо губим Землю,
Самих себя отчаявшись понять…

Безлистый дуб –
Как резкий иероглиф
На мутноватой желтизне заката.
Морозность рельс, вороньи крики,
Окрик
Товарняка, летящего куда-то
В закаты,
По следам вчерашних листьев,
Пылающих, палящих над лесами,
Над голосами птиц, над полюсами,
Что на концах земной оси повисли
И крутят Землю, возвращая мысли
К исходным холодам,
Где дуб безлистый

Начертан на закатной желтизне,

Чтоб мир был полон
И понятен мне…

Уже сентябрь.
Набухшая калина
Докрашивает гроздья на весу.
Скользнёт едва заметно по лицу
Мгновенный дождь –
Бесцветный, паутинный,

Ударится сухой орех о жесть
Капота, вызывая вскрик сигнала,
И мало остаётся, очень мало
Всего, что пережить и перенесть
Ещё мы в силах.

Летние дороги
Кончаются, и осени порог
Уже нас принял, но не уберёг
От стылости предзимнего простора,
Где ни любви,
Ни слов твоих, ни ссор и
Где нам вдвоём – ни тропок,
Ни дорог…

Уже сентябрь.
И скоро, очень скоро,
Как и всегда,
Как некогда,
Как встарь,

Ударит в белый колокол декабрь…

Уныние осенних отпусков,
Когда пусты сады и бродит сусло
В бутылях тёмных с горловиной узкой,
И на холстине зреет курага,
И время не торопится, пока
Мы не поймём,
Что свято место – пусто,
Что ближние дороги и пути
Успело листопадом замести
И размесить,
И унавозить густо.

И наша догорающая дружба
Уже сквозит прохладой,
И, шепча
О прошлом,
Ты глуха к моим речам,
Губам, рукам,
И не любовь, а служба
Давно привычному нас сводит по ночам,

Где тайна и спасительный расчёт
Свечи ночной,

И время вспять течёт.

Гармония рождается из хаоса.

Ну, мысль, положим, взята напрокат.
Однако внять ей надобны талант,
Сестра таланта краткость,
Ну, и брат –
Как некий, скажем, тормоз Вестингауза,

Как препинанье,
Твёрдый знак в конце,
Тот самый еръ, что мы подзагубили
И тащимся теперь в поту и мыле
Над тайным смыслом слов…

А на лице
Стихов твоих – заботы и смиренье,
И сонные дожди прикосновенья,
И мокрых фонарей ночное зренье,
И сполохов осенних озаренье,
И память о любви, и тишь –
Не тронь её…

И чайник на плите –
И вся гармония.

Мы другие. И неча завидовать
Хитромудрым чужим чудесам.
Все свободы, красоты и виды вот
Эти там я вам даром отдам.

Мы – другие. Ну, где-то крива
Наша правда – но с нею нам просто…

Снег да снег…

И худа, и неброска
Всё скрипит на погосте берёзка,
Удивляясь тому, что жива.

Не можешь ты быть понят до конца.
И слава Богу. И совсем не надо.
Тебе и без того почти что рады
Вот эти – вдоль дороги – деревца.

И луч меж туч не отвернёт лица,
С тобою на бегу столкнувшись взглядом.
И гуси-лебеди – они, конечно, рядом,
Жуют себе крапиву у крыльца.

А над тобой – аркады, балюстрады,
Дворцы воздушные, там раздают награды,
Там блиц-турнир комет и плац-парады
Созвездий – скажем, Рыб или Тельца…

И все они – земного образца,
И тянутся, пророчат от лица
Судьбы –
И понимать их до конца
Не в силах ты, да это и не надо.

Жизнь движется.
Всему черёд, всё в меру.
К утру – дожди, закат-восход светил.
А позже, днём – отряхиванье крыл
Счастливых птиц,
Но недостанет сил
Сверкнувший мир опять принять на веру!

И гонит хлад и смрад, и палит серу
Лукавый Щур с хвостом и при рогах,
И где оно, любви ночное «ах!..»,
И листья на измученных кустах
Чуть-чуть – и не удержат атмосферу…

А этот гад всё гонит, гонит серу…

И помнятся нам засухи…
Но травный
Июль, что на заброшенных лугах
Безлюдье пережил и не зачах,
И выстоял с тобой почти на равных,