Габриэль Марсель - Семья Жорданов

Морис. Не терзайся так, я не могу этого видеть!

Этьен. Подумать только, что определило твой выбор!.. Что бы ты ни говорил, но если бы не этот ужасный мотив, эта потребность… в комфорте!.. И если она тебя любила … именно потому, что она тебя любила, ты не имел права… Прости. Я чувствую — то, что я говорю сейчас, жестоко, отвратительно. Но это не моя вина.

Морис. Я не сержусь на тебя.

Этьен. Так хорошо с твоей стороны, что ты нашел возможным сказать мне все начистоту. Никто другой не был бы на это способен… Но только… что же я такое между вами обоими, теми, кто друг для друга теперь — ничто? Неужели в меня действительно перешло нечто от вашего бытия вдвоем? Не могу в это поверить… Кажется, ты не понял меня.

Морис. Да. Не совсем.

Этьен. Я думаю, что если ваш союз изначально был самообманом, — значит, я не могу быть плодом этого союза… по духу, понимаешь? То, что нас с тобой связывает — совершенно другого рода. Отсюда — и другие обязанности… Это трудно… так трудно. ( Молчит, подавленный.)

Агата (входя). Извините, я не помешала?

Морис. Агата, тут для вас письмо от Элизы. ( Протягивает ей письмо.) Вероятно, вы сможете нам сказать, когда она возвращается.

Агата (читает). Не знаю; она вроде бы не пишет об этом…

Морис. Что там?

Агата. Здесь есть постскриптум, к сожалению, несколько неразборчивый: «А еще я получила…»

Морис. Дайте мне, я привык.

Агата протягивает ему письмо таким образом, чтобы он мог видеть только постскриптум. Морис, не обратив на это внимания, разворачивает письмо.

Агата ( машинально ). Не надо!..

Морис. Что такое?

Агата. Остальное неинтересно. ( Морис смотрит на нее.) Не смотрите на меня так.

Морис. Мои сомнения адресованы не вам!

Этьен. У Агаты, не знаю почему, самые превратные представления о том, какого ты о ней мнения.

Морис. Откуда ты знаешь? Вы что, говорили обо мне?

Этьен. Да. Это вышло так, между прочим.

Агата (горячо). Морис, умоляю вас, не читайте этого письма; оно меня заставляет краснеть, словно я его написала; мне действительно стыдно.

Морис. Я пытаюсь разобрать постскриптум, только и всего.

Этьен. Но ты не замечаешь, что Агата — на грани обморока!

Агата. Да нет, я не так слаба, как вам кажется.

Морис (с теплотой в голосе). Агата, ради бога, что с вами? Надеюсь, это все же не из-за незадачливого Лорансо.

Агата. Отчего вы вдруг заговорили таким мягким тоном?

Морис. Скажите мне, что в этом письме… Тем более что я, кажется, догадываюсь. (Протестующий жест Агаты.)

Агата. Я не могу… Послушайте, Морис, я пойду к себе; не удерживайте меня, будьте так добры.

Морис (почти ласково). Нет, мы вас не отпустим; правда, Этьен?

Этьен. Конечно.

Агата. Вы умудряетесь причинять мне боль даже когда добры ко мне. Запоздалая доброта — как пища после слишком продолжительного голодания. Я больше не могу… (Делая над собой усилие.) Нелепо так поддаваться слабости. Я вам прочту письмо, и все тут; дайте его сюда.

Морис, удивленный, протягивает ей письмо; она берет его и читает подчеркнуто невыразительным голосом:

Агата. «Дорогая Агата, дела мои стоят на месте: я все еще дожидаюсь встречи. Не скрою от тебя, мне кажется несколько странным, что со дня моего отъезда ты не подавала признаков жизни. Мне не известно, что творится в доме. Ты знаешь, я ведь привыкла говорить без обиняков: я рассчитывала на тебя, чтобы быть хоть немного в курсе того, как мои домашние пользуются моим отсутствием. Как он и Тен проводят вечера, пока я мерзну в этой дрянной комнатушке? Я очень надеюсь, что ты не скромничаешь и остаешься с ними после обеда. Ты ведь знаешь, как мне страшна мысль, что они сейчас вдвоем. Только не отвечай, что ты мне все расскажешь по возвращении: ведь у меня могли быть какие-то поручения к тебе. (Останавливается. ) И не говори, что ты мне этого не обещала — для меня это нечто само собой разумеющееся. Я, конечно, очень раздосадована, я ожидала от тебя большего. Твоя Элиза Жордан».

Длительное молчание.