Жан Мольер - Комедии

Ковьель.Еще какой изумительный! Вы знаете, что значит «какаракамушен»?

Г-н Журден.«Какаракамушен»? Нет.

Ковьель.Это значит «душенька моя».

Г-н Журден.«Какаракамушен» значит «душенька моя»?

Ковьель.Да.

Г-н Журден.Чудеса! «Какаракамушен» — «душенька моя»! Кто бы мог подумать! Просто поразительно!

Ковьель.Так вот, исполняя его поручение, я довожу до вашего сведения, что он прибыл сюда просить руки вашей дочери, а чтобы будущий тесть по своему положению был достоин его, он вознамерился произвести вас в «мамамуши {150} » — это у них такое высокое звание.

Г-н Журден.В «мамамуши»?

Ковьель.Да. «Мамамуши» — по-нашему все равно что паладин. Паладин — это у древних… одним словом, паладин. Это самый почетный сан, какой только есть в мире, — вы станете в один ряд с наизнатнейшими вельможами.

Г-н Журден.Сын турецкого султана делает мне великую честь. Пожалуйста, проводите меня к нему: я хочу его поблагодарить.

Ковьель.Зачем? Он сам к вам приедет.

Г-н Журден.Он ко мне приедет?

Ковьель.Да, и привезет с собой все, что нужно для церемонии вашего посвящения.

Г-н Журден.Уж больно он скор.

Ковьель.Его любовь не терпит промедления.

Г-н Журден.Меня смущает одно: моя дочь упряма, влюбилась по уши в некоего Клеонта и клянется, что выйдет только за него.

Ковьель.Она передумает, как скоро увидит сына турецкого султана. Кроме того, тут есть одно необычайное совпадение: дело в том, что сын турецкого султана и Клеонт похожи друг на друга как две капли воды. Я видел этого Клеонта, мне его показали… Так что чувство, которое она питает к одному, легко может перейти на другого, и тогда… Однако я слышу шаги турка. Вот и он.

Те же и Клеонт, одетый турком; три пажа несут полы его кафтана.

Клеонт.Амбусахим оки бораф, Джиурдина, селям алейкюм.

Ковьель (г-ну Журдену). Это значит: «Господин Журден! Да цветет сердце ваше круглый год, будто розовый куст». Это у них все так изысканно выражаются.

Г-н Журден.Я покорнейший слуга его турецкого высочества.

Ковьель.Каригар камбото устин мораф.

Клеонт.Устин йок катамалеки басум басэ алла моран.

Ковьель.Он говорит: «Да ниспошлет вам небо силу льва и мудрость змеи».

Г-н Журден.Его турецкое высочество оказывает мне слишком большую честь, я же, со своей стороны, желаю ему всяческого благополучия.

Ковьель.Осса бинамен садок бабалли оракаф урам.

Клеонт.Ни бель мес.

Ковьель.Он говорит, чтобы вы сей же час шли с ним готовиться к церемонии, а затем отвели его к дочке на предмет заключения брачного союза.

Г-н Журден.Это он столько выразил в трех словах?

Ковьель.Да. Таков турецкий язык: всего несколько слов, а сказано много. Идите же с ним скорей!

Г-н Журден, Клеонт и три пажа уходят.

Ковьель один.

Ковьель.Ха-ха-ха! Потеха, право, потеха! Этакий дурачина! Выучи он свою роль заранее, все равно лучше бы не сыграл. Ха-ха-ха!

Ковьель, Дорант.

Ковьель.Сударь! Помогите нам, пожалуйста, в одном дельце, которое мы затеяли в этом доме.

Дорант.Ха-ха-ха! Это ты, Ковьель? Тебя просто не узнать. Как это ты так вырядился?

Ковьель.Как видите. Ха-ха-ха!

Дорант.Чего ты смеешься?

Ковьель.Уж очень забавная, сударь, история, оттого и смеюсь.

Дорант.Что же это такое?

Ковьель.Бьюсь об заклад, сударь, что вы не догадаетесь, какую ловушку приготовили мы для господина Журдена, чтобы он согласился на брак своей дочери с моим господином.

Дорант.Я не догадываюсь, какая именно это ловушка, но зато догадываюсь, что успех ей обеспечен, коль скоро за дело берешься ты.

Ковьель.Вам, конечно, сударь, известно, на какого зверя мы охотимся.

Дорант.Расскажи мне, что вы задумали.

Ковьель.Потрудитесь отойти в сторонку, а то вон уже сюда идут, — надо пропустить. Вы увидите часть комедии, остальное я вам доскажу.

Муфтий, поющие дервиши, танцующие турки, свита муфтия.

Шестеро турок под музыку торжественно идут парами. Они несут три ковра и, протанцевав несколько фигур, поднимают ковры над головой. Поющие турки проходят под этими коврами, а затем выстраиваются по обе стороны сцены. Муфтий с дервишами замыкают шествие. Далее турки расстилают ковры и становятся на колени, муфтий и дервиши стоят посредине. Муфтий разными ужимками и гримасами, но без слов, призывает Магомета, а в это время турки, составляющие его свиту, простираются ниц и поют «Алла», затем воздевают руки к небу и снова поют «Алла», и так до конца муфтиевой молитвы, после чего все они поднимаются с полу и поют «Алла экбер» [33], а двое дервишей идут за г-ном Журденом.