Сергей Ермолинский - Синее море

Н а т а ш а. Не в чужих, нет… Не глядите на меня, я зареванная. А дрова наложены за печкой… (Порывисто обнимает Любу.) Никогда не рассказывайте ему, как я встретила вас… Забудьте про это… Люба… Можно я буду так называть вас?.. Он всегда так вас называл, когда мне рассказывал… А потом, ночами, втихомолочку я, как дура, плакала, плакала и ненавидела вас…

Л ю б а. И впрямь глупая девочка, совсем глупая…

Обнялись и обе расплакались.

Н а т а ш а. Только не рассказывайте ему, не рассказывайте…

Так, обнявшись, и ушли в дом. Далеко-далеко поют солдаты:

Появляется В а с и л и й И в а н о в и ч. Он идет со стороны моря, в походном обмундировании, в шлеме, с автоматом.

Г о л о с Н а т а ш и. Неужели сами шили? Да ведь как вышло — совсем по мне, совсем как раз, словно видели меня…

Она выбегает на крыльцо в новом платье и рассматривает его.

Н а т а ш а. Неужели мне? И вам не жалко? Люба! А Настеньке? Она какая? А может, лучше подарить его Настеньке?

Г о л о с Л ю б ы. Ну, вот еще. Насмотрелась, и хватит. Давай печку растапливать, пока наши с разъезда не вернулись, а то не успеем.

Наташа убегает.

Выходит Л ю б а. Рукава у нее засучены, лицо по-хозяйски озабочено. Не замечая Василия Ивановича, она направляется к колодцу.

В а с и л и й И в а н о в и ч. Люба!

Л ю б а. Ты!.. (Бросается к нему.) Как же ты, откуда ты?

В а с и л и й И в а н о в и ч. Часть тут моя проходит. Вырвался на полчаса. Думал, а вдруг приехала? Думал, вдруг увижу…

Л ю б а. Вот я… вот… (Припав к его плечу, замирает.)

В а с и л и й И в а н о в и ч. А слезы-то зачем, слезы? Я скажу, конец слезам приходит. Гляди! Уже мирный труд торжествует на нашей земле! Я скажу, будь спокойна, будь счастлива.

Л ю б а. Ах, стосковалась я…

В а с и л и й И в а н о в и ч. Жена моя, жена…

Солдатские голоса поют: «Там, у самой сини моря…»

З а н а в е с

1945

Г р и б о е д о в А л е к с а н д р С е р г е е в и ч.

М и х а и л П а в л о в и ч — великий князь.

Л е в а ш е в В а с и л и й В а с и л ь е в и ч — генерал-лейтенант, член Следственного комитета.

Б л у д о в Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч — делопроизводитель Верховного суда.

Г р и б о е д о в А л е к с а н д р С е р г е е в и ч.

Б у л г а р и н Ф а д д е й Б е н е д и к т о в и ч — литератор.

А л е к с е й Г р и б о в (Алексаша) — слуга Грибоедова.

Д о к т о р М а к н и л — врач английской миссии.

Э л ь з е в и р а — служанка Булгарина.

Р о д о ф и н и к и н — начальник Азиатского департамента.

Н е с с е л ь р о д — граф, вице-канцлер, министр иностранных дел.

М а л ь ц е в И в а н С е р г е е в и ч — секретарь посольства.

Н и н а Ч а в ч а в а д з е.

А х в е р д о в а П р а с к о в ь я Н и к о л а е в н а — вдова генерала.

Д а ш е н ь к а — ее дочь.

Е р м о л о в С е р г е й Н и к о л а е в и ч (Сережа), поручик, племянник Алексея Петровича Ермолова.

М и щ е н к о — старый кавказский офицер, майор в отставке.

Ш а х н а з а р о в — штабс-капитан, переводчик.

Д о к т о р.

Г о с т и в доме графа Нессельрода.

Ч е р н ь города Тегерана.

К а з а к и, охрана русского посольства в Тегеране.

Луч света освещает фигуру Г р и б о е д о в а.

Глаза у него завязаны.

Г о л о с Л е в а ш е в а. Снимите повязку.

Луч гаснет. Из тьмы возникает помещение Петропавловской крепости, где заседает Следственный комитет по делу декабристов. На столе зажжены свечи. За столом — генерал-лейтенант Л е в а ш е в и делопроизводитель Верховного суда Б л у д о в. В глубине, совсем в сумраке, — великий князь М и х а и л П а в л о в и ч.

Г р и б о е д о в (снимает повязку) . Почему, однако, дорога от Главного штаба в Петропавловскую крепость должна держаться в столь строгой тайне?

Л е в а ш е в. Извольте, не раздумывая, подчиняться правилам, установленным для лиц, находящихся в вашем положении.

Г р и б о е д о в. Тогда, может быть, Следственный комитет ответит мне наконец, долго ли я буду находиться в этом положении?

Л е в а ш е в. О, это зависит исключительно от вас. Вы слишком неразговорчивы. (Блудову.) Прошу.