Сергей Кутолин - Страсти по Алисе. Драматический фарс

Хитрейший.

А на партию и вождей списать. Туда им и покрышка. Чтобы уста свои смрадные не богохулили на Церковь. У пап ромейских, хорошее дело было. Купи отпущение грехов. Клевали папы по зернышку. Вот будем призывать всех покаяться. Всем дорогу ко храму указывать. Так что, князья-братовья, а не послухать ли нам еше раз как глаза людей были выжжены печалью, как сердца каменеют, как глухое море отчаянья замуровывает страдания в немой камень. Понять же следует этих людей, что и крепости тиранов, и твердыни земных владык, и могила для живых как непоколебимая тупость плывет из века в век. Тогда и поймем, кажись, пощто люди пляс у костей собирать изволят. А если у них костей нет, то убиваются сердешные и выглядывают где бы их сыскать?

Глупейший.

Господа, господа! Но нам же нужно будет быть среди людей. И тех, которые были, и тех, которые будут. Как быть, господа? Где мы друг друга видеть будем и как говорить?

Хитрейший.

С этим дураком, не соскучишься. Как у них там говорится или поется. Уж и не знаю как сказать. Одним словом: ”Место встречи изменить нельзя! ”По человечески жить хочешь? У писсуаров встречаться будем. Время от времени. Годится?

Август 1903 г. На квартире графа Витте. Присутствуют граф Витте С. Ю., граф Остен-Сакен Н. Д. и Дурново И. Н.

Витте.

Господа! События июльских дней — дней канонизации, причисления к лику святых Серафима Саровского. Более 300 тысяч паломников стеклось на торжества обретения его мощей в присутствии императора и его семьи, когда жена купца Мотовилова передала письмо государю.

Дурново.

Это письмо запечатал сам старец, передавая его Н. Мотовилову, он будто бы сказал: ”Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся царская фамилия. и царь придет к ней. Пусть она ему передаст. ”

Остен-Сакен.

Письмо, адресованное Николаю II, писалось при Александре либо при Николае I. После, вернувшись в игуменский корпус монастыря, государь прочел его и долго безутешно рыдал. Что было в письме остается тайной.

Дурново.

Государь убежден, что за него всегда будет весь народ. Но Александра Федоровна руководит волей и склонностями Государя и больше всего виновата в том, что так несчастно его царствование для него и для России. Дай Бог, чтобы не кончилось еще хуже, в особенности для него.

Витте.

Вот поэтому-то я и пригласил вас, господа к себе, чтобы мы вместе с вами выяснили обстоятельства дела перед моей поездкой в Париж. Ощущение такое, что неизбежна гря-дущая война и только ли она одна, а не более? Потрясение основ монархического строя, господа, закладывается не только во внешней жизни монархии, но и внутреннем устроении умов и тем более умов Государей. А что происходит у нас?

Дурново.

Еще как-то Мирский в присутствии Государя произнес слово “интеллигент”. На что Государь заметил:”Как мне противно это слово. Следует приказать Академии наук вычеркнуть его из русского словаря. ”

Остен-Сакен.

Иван Николаевич! Но ведь ни для кого не секрет, что Император с трудом терпит людей, которых он в душе почитает выше себя и в моральном и умственном отношении. Он имеет дело с людьми менее даровитыми, нежели он, поэтому люди, зная его слабость, представляются ему таковыми.

Дурново.

Говорят, что саровский святой даст России после четырех великих княжен наследника. В кабинете его величества появился большой портрет старца Серафима. Эти торжества имели для таких беспринципных и невежественных людей как Плеве и Лауниц то обстоятельство, что они возвысились сразу за несколько дней.

Витте.

Мне приходится говорить о”черносотенном движении”. Этой дикий, питаемый ложью, клеветой, обманом патриотизм, во главе которого политические негодяи, дегенераты дворянства, возглавляемые князем Ширинским, использующим все убожество политической мысли и болезненность души самодержавного императора. На этой почве появилось много разных мистиков: Филипп, гадания, кликуши, ”истинно русские люди ”. Чем больше неудач и огорчений, тем больше оптимизма в гадании о бу-дущем.

Остен-Сакен.

Сергей Юльевич! Здесь, как говорится, и “собака зарыта”. В мою бытность во время приезда наследника цесаревича Николая как жениха после парадного обеда в Гессен-Дармштадте старик обер-гофмаршал сказал мне:”Какое счастье, что вы забираете от нас Alix. При ее узком и упрямом характере ей было трудно переменить религию. Теперь она уверила себя, что переход в православие — это ее подвиг, ее жертва. С ее тупым, эгоистическим характером и узким мировоззрением она впала в православное язычество-поклонения формам без сознания Духа. Но несчастье в том, что Государь безвольный".