Гарольд Пинтер - Сценарий по Прусту. Á la Recherche du Temps Perdu

Он закрывает ставни.

Сван стоит в темноте и смотрит на дом Одетты, тихий, погруженный во тьму.

89. Интерьер. В спальне у Одетты.

Одетта расчесывает волосы за туалетным столиком.

Сван.Одетта, я должен тебе задать несколько вопросов.

Одетта.Ну, что еще такое? (Смотрит на него.) Гадкие вопросы, уверена.

Сван.С тех пор как ты узнала меня, у тебя… были другие мужчины?

Одетта.Вот, я же по глазам твоим видела, что это будут за вопросы. Нет. Никого у меня не было. Зачем мне другие мужчины, дурашка? Раз у меня есть ты.

Пауза.

Сван.А женщины?

Одетта.Женщины?

Сван.Ну, помнишь, мадам Вердюрен тебе как-то сказала: «Уж я-то знаю, как вас растопить. Небось, вы не мраморная».

Одетта.Ой, ты у меня про это уже сто лет назад спрашивал.

Сван.Знаю, но…

Одетта.И я тебе тогда же объяснила, что это была шутка. Обыкновенная шутка, пойми.

Сван.Но у тебя с ней когда-нибудь — было?

Одетта.Сказано же тебе — нет! И ты сам прекрасно знаешь. Да она, кстати, и не по этой части.

Сван.Не надо мне говорить: «Ты сам прекрасно знаешь». Нет, ты скажи: «У меня никогда не было ничего подобного с мадам Вердюрен и ни с какой другой женщиной».

Одетта( механически, без выражения). У меня никогда не было ничего подобного с мадам Вердюрен и ни с какой другой женщиной.

Пауза.

Сван.И ты можешь в этом поклясться на своем образке, который носишь на шее?

Одетта.Даже противно! И что за муха тебя сегодня укусила?

Сван.Скажи мне, поклянись на своем нательном образке — только «да» или «нет», делала ты такие вещи или не делала?

Одетта.Ах, да почем я знаю? Я даже не понимаю толком, о чем ты меня пытаешь. Какие — такие вещи? Ну, может, что-то я такое и делала, давным-давно, когда еще сама не понимала, что делаю. Может, раза два или три, ну, я не знаю.

Пауза.

Сван.Сколько же раз, если точней?

Одетта.О Господи! (Легкая пауза.) И, вообще, это ж было так давно. Я и думать забыла. Кому-то, ей-богу, покажется, что ты нарочно вбиваешь эти идеи мне в голову — чтоб я взялась за старое.

Сван.Вопрос ведь самый простой. И ты должна вспомнить. Ты должна вспомнить, с кем… ну же, моя радость. Хотя бы, например, в последний раз.

Теперь Одетта успокоилась, она говорит легко и беспечно.

Одетта.Ой, даже не знаю. По-моему, в Булонском лесу… на острове… как-то вечером… ты ужинал у своих этих Германтов. За соседним столиком сидела одна женщина, я сто лет ее не видала. И вдруг она мне говорит: «Пошли, зайдем за скалу, полюбуемся на лунную дорожку». Сперва я только зевнула и говорю: «Нет, устала я». А она давай божиться, что такой изумительной лунной дорожки я в жизни своей не видела. «Слыхали мы эти сказки», — я ей говорю. Я сразу раскусила, что у ней на уме.

90. Экстерьер. Дом и парк Свана в Тансонвиле. Среди дня.

Ни души.

Сван (усталый голос за кадром). Может, раза два или три.

Поет птица.

Я сразу раскусил, что у нее на уме.

91. Экстерьер. Перед домом мсье Вентейля в Монжувене. Раннее утро. 1895.

Камера неподвижно смотрит в окно гостиной.

Входит мадемуазель Вентейль, останавливается, потом идет к каминной полке, берет с нее фотографию, подходит к дивану, ставит фотографию на столик рядом, ложится на диван.

Входит ее Подруга, мадемуазель Вентейль садится, подвигается, давая ей место на диване.

Подруга смотрит на нее и молчит.

Мадемуазель Вентейль снова ложится, зевает.

Подруга.Хоть бы уж ты переоделась, сменила, наконец, это кошмарное платье. Ты что? Вечно будешь траур таскать по отцу?

Мадемуазель Вентейль встает, подходит к окну, чтоб закрыть ставни.

Зачем это? Так оставь. Мне жарко.

Мадемуазель Вентейль.А вдруг нас увидят.

Подруга ухмыляется.

То есть увидят, как мы читаем, и вообще, ну, мало ли.

Подруга.Ну, увидят, как мы читаем — и что? Кто может против этого возражать? ( Пауза.) Где же книга твоя?

Мадемуазель Вентейль.Книга?

Подруга.Как ты будешь без книги читать, глупая твоя голова? Но я, кстати, не читаю. Я размышляю.

Мадемуазель Вентейль.О чем?

Подруга подходит к мадемуазель Вентейль. Ее целует.

Та увертывается. Подруга не отступает.

Мадемуазель Вентейль падает на диван. Подруга ложится на нее.