Борис Хайкин: Депортация в ад, или Голоса из преисподней

Но уже 24 сентября раздался первый взрыв. Взлетело на воздух помещение немецкой комендатуры. Следом за ним был взорван дом с немецкими учреждениями на другой стороне улицы. Взрывом было уничтожено здание цирка. Начался пожар в гостинице «Континенталь», занятой немцами. Кроме того, отступающие советские войска оставили во многих местах различные ящики с боеприпасами и бутылками с «Коктейлем Молотова». Поэтому время от времени целую ночь в разных районах Крещатика раздавались взрывы, начались пожары, уничтожившие бесчисленное количество фашистов, местных жителей, имущества, документов, военного снаряжения. Земля горела под ногами оккупантов. Мир не знал ещё подобной организованной акции возмездия. Это был акт самосожжения, сравнимый разве что с пожаром Москвы во время войны с Наполеоном.

Немцы срочно доставили по воздуху длинные шланги и стали качать воду из Днепра. Но до Крещатика вода всё же не дошла – кто-то эти шланги перерезал.

Над костром в центре Киева возник вихревой поток, поднимающий на недосягаемую высоту горящие предметы – щепки, бумагу, тряпки. Оккупанты вместе с полицейскими, дворниками и добровольцами из населения безуспешно пытались с крыш домов погасить пожар, но ничего из этой затеи не вышло. Невозможно даже было достать трупы погибших немцев и жителей, все они сгорели дотла. Горело всё, что немцы успели награбить. Пожар распространился на кинотеатры, здания университетов, на радиокомитет. В воздухе держался стойкий запах гари, ночное небо было озарено красным светом, видимым за десятки и сотни километров от пожарища. И немцы прекратили бесполезное сопротивление огню и просто ждали в стороне до 28 сентября пока взрыва не прекратились. Целый месяц ушёл на разгребание завалов и прокладывание проездов.

С дотошностью, присущей немцам, каждое здание стали обследовать и вывешивать плакаты с надписями: «Проверено. Мин нет!». Пожары и взрывы продолжались до 28 сентября, вплоть до начала расстрела евреев в Бабьем Яре. Теперь уже оккупанты ничем не чувствовали себя связанными. Им незачем было уже заигрывать с народом и поведение их резко изменилось.

На улицах появились объявления следующего содержания:

«Все жиды города Киева и его окрестностей должны явиться в понедельник 29 сентября 1941 года к 8 часам утра на угол Мельника и Дехторовской (возле кладбищ). Взять с собой документы, деньги, ценные вещи, а так же тёплую одежду, бельё и проч.

Кто их жидов не выполнит этого распоряжения и будет найден в другом месте, будет расстрелян.

Кто из граждан проникнет в оставленные жидами квартиры и присвоит себе вещи, будет расстрелян».

(из материалов Центрального государственного архива Октябрьской революции, Москва. Фонд 7021, опись 65, единица хранения 5.)

Германский документ от 7 октября 1941 года «Сообщение о событиях в СССР», который был подготовлен полицией безопасности и СД:

«Ещё ранее из-за занятия евреями лучших рабочих мест при господстве большевиков и из-за их службы в НКВД, как агентов и доносчиков, а также из-за происшедших в Киеве взрывов и возникших крупных пожаров, возмущение населения против евреев было чрезвычайно большим».

Из реферата «Трагедия Бабьего Яра. История и современность», автор М. В. Коваль 1 1 Коваль Михаил Васильевич – доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом истории Второй мировой войны Института Истории Украины Национальной Академии Наук Украины. .

«Немецкие сапёры подрывали дома, к которым подбирался огонь, подпиливая их металлические каркасы, расширяя зону разрушений. Новые хозяева нарочито действовали, как слон в посудной лавке. Вермахт уже сталкивался с минной войной и поджогами, которые применяли советские диверсионные группы. В связи с этим во время киевских пожаров был издан специальный приказ командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала В. Фон Рейхенац:

Советы при своём отступлении часто поджигают дома. Войска должны принимать участие в их гашении лишь в той мере, насколько того требует необходимость расквартирования войск».

Здесь нужно сделать небольшое отступление. В Киеве практически не осталось молодых здоровых мужчин. Более половины населения было эвакуировано и призвано в армию до начала вторжения немцев в Киев. Среди евреев в оккупированном городе оставались только инвалиды, старики, женщины и дети. Отношение населения к предстоящему вывозу евреев из Киева было неоднозначным. В проходах и подъездах домов стояли люди, которые провожали толпу еврейского населения со стариками, больными, плачущими детьми, бредущими в неизвестность, вздохами, усмешками и откровенной бранью.