Борис Хайкин - Депортация в ад, или Голоса из преисподней

Рядом с домом семьи Сидько располагался стихийный рынок – небольшой базарчик с продуктами питания из близлежащих сёл. И дети частенько подворовывали там продукты. А в шести кварталах от дома располагался еврейский базар (Евбаз). На нём продавалось буквально всё – фрукты и овощи, одежда, мясо, молочные продукты, живым весом лошади, коровы, мелкий скот.

Гриша учился в школе, а Миша ходил в детский сад. Мама обшивала всю семью на швейной ручной машинке «Зингер» и принимала заказы на платья, юбки. Материал для шитья покупался в местном магазине и на базаре. Готовили на примусе, а затем на керогазе. Кухней служил коридор. Питались незамысловато – кашей, картошкой, постным супом. Мясо в доме бывало не часто. Покупали только самое дешёвое – свинину. В квартире на стенах висели две картины. На одной из них был изображён лев, а на другой – лес. Картины достались в наследство от деда Иегуды, и, наверное, имели художественную ценность. Дети любили играть в районе киевского пассажирского вокзала, построенного задолго до войны. К нему стекались поезда из разных городов Украины и России, а на платформах красовалась конная милиция. Порой Мишу старшие ребята гоняли в магазин за папиросами. И он с братом Гришей пристрастился курить «бычки».

Бабий Яр представлял собой широкий и глубокий овраг, расположенный между тремя районами Киева: Сырцом, Куренёвкой и Лукьяновкой. Его дно являлось руслом чистого ручья с крутыми, оседающими берегами. Это было любимое место купания ребятни, имело мягкое песчаное дно. Уже после страшных событий массового убийства евреев в 1941 году это дно во многих местах превратилось в угольное плато из человеческого пепла. И это обстоятельство неоднократно привлекало «чёрных» копателей, извлекающих из пепла золотые украшения.

И эта, отнюдь, не безмятежная жизнь была прервана сообщением от Советского Информбюро, сообщившего о начале войны (Правда, 22 сентября 1941 г.), хотя Киев был сдан 19, а не 21 сентября, как сообщается в сводке.

Вторжение варваров

ВЕЧЕРНЕЕ СООБЩЕНИЕ

21 сентября 1941 года

В течение 21 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте. После многодневных, ожесточённых боёв наши войска оставили Киев.

Как известно, Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года. «Киев бомбили, нам объявили, что началась война!» В четыре часа утра первые бомбы фашистов полетели на вокзал. После взрывов там начался пожар. Загорелся хлебный элеватор с зерном. Запах горелого хлеба разносился далеко вокруг. От ядовитого дыма нечем было дышать. На второй день после бомбёжки Миша с Гришей отправились на товарную станцию и там стали выгребать уцелевшие от огня зёрна пшеницы. Домой пришли с добычей – полных два ведра с зерном, – целое богатство для голодающей семьи. Как и многие его сверстники, Гриша держал голубей во дворе дома, в деревянной будке на столбах. После бомбёжки элеватора оттуда сбежали его постоянные обитатели – куницы и хорьки, пристрастившиеся к ловле птиц. А рядом была голубятня, которую напуганная куница не могла оставить без внимания. Она забралась на столб, прогрызла стенку голубятни Гриши и передавила всех голубей. Гриша изловил её капканом и повесил рядом с будкой в назидание другим мелким хищникам. Он завёл новых голубей, но через неделю ситуация повторилась – голуби были передавлены. А тем временем в Киеве началась организованная эвакуация населения. Эвакуировали и предприятия, имеющие оборонное значение. Предприятие, на котором работал отец, подлежало эвакуации в первую очередь. Во двор завода было подано несколько железнодорожных платформ, на которые было установлено демонтированное оборудование. Пётр Андреевич Сидько был в составе бригады, занимающейся демонтажем и погрузкой. Для членов семей работников завода, имеющих бронь, было подано два телячьих вагона. Охрана демонтированного оборудования была возложена на тех же рабочих, что устанавливали оборудование на платформы.

Таким образом, в начале августа 1941 года семья Сидько оказалась на железнодорожной товарной станции с вещами в одном из вагонов. Ждали сигнала отправления в течение нескольких дней. Но тут Гриша вспомнил, что забыл выпустить голубей из будки. Он выскочил из вагона и опрометью помчался к дому. А в это самое время был подан к поезду паровоз и поезд тронулся с места. Берта увидела, что сына нет рядом, забрала детей и вернулась домой. А Пётр уехал вместе с оборудованием за линию фронта, в сторону Саратова.