Анатолий Софронов: Сын

Платова. Алеша! Что случилось, говори!

Алексей. Садись. Я сейчас был у Головоногова... Я читал своими глазами... Мама! Мой отец жив!

Платова. Погиб, Алеша.

Алексей. Я тоже не поверил. Я сказал, что этого не может быть. Я сказал, что ты лучше знаешь про отца. Но это правда. Мой отец жив.

Платова отворачивается.

Мама, мама, не надо, не надо. Слышишь, не надо.

Платова. Этого не может быть. Не может. Кто тебе сказал? Что ты читал? Он погиб. Погиб. (Встает.)

Алексей. Мама! Мама!

Платова. Я хочу остаться одна. Извини. Я пойду к себе.

Алексей. Мама...

Платова. Тебе сказали, где он находится?

Алексей. Нет... Мы узнаем. Поедем. Увидим отца.

Платова. Нет! Этого никогда не будет.

Алексей. Почему?

Платова. Тебе сказали... Теперь послушай меня. Твой отец жив. Я это знала всегда. Я просто никогда об этом не говорила. Твой отец очень плохой человек. Я скрыла от тебя, потому что он предатель, изменник Родины. Не перебивай... Слушай... Мне было восемнадцать лет. Я очень любила его, Алеша, очень. Тебе был год, когда он видел тебя в последний раз. Мы разошлись. Я сама ушла от него. Многие женщины прощают, а я не могла. Он...

Алексей. Не надо, мама... Я понял.

Платова. Это случилось перед самой войной... Ты не помнишь. Были дороги, чужие дома, голод, твои болезни, — все было... Он был призван в армию. Попал сразу в Сталинград. Мне прислал письмо его однополчанин. Фамилия его Безбородько. Он видел, как Михаил поднял руки.

Алексей. Письмо! И ты поверила письму неизвестного человека?! А если этот человек оговорил моего отца? Так тоже могло быть?!

Платова. Могло, но не было. Михаил живет в Казахстане. Механик в совхозе. Отбыл пятнадцать лет. У него другая семья, ребенок. Четыре года назад прислал мне письмо. Он сам написал обо всем. Сам.

Алексей. Он спрашивал обо мне?

Платова. Спрашивал.

Алексей, Больше он не писал?

Платова. Нет.

Алексей. Адрес остался?

Платова. Нет.

Алексей. Почему?

Платова. Потому что ни он, ни его адрес не нужны ни тебе, ни мне!

Алексей. Я хочу его видеть!

Платова. Никогда! Никогда!

Алексей. Я понимаю, мама, как это трудно для тебя...

Платова. Ты не понимаешь. Ты своими руками можешь искалечить себе всю жизнь. Ты не подумал о том, почему тебе сказали об отце именно в тресте? Почему тебя сейчас не пускают в Кению?

Алексей. Я не понимаю, о чем ты говорищь?

Платова. Было трудное время. Мы должны были отвечать за отца. Я не могла этого допустить. Люди называли тебя сыном предателя. И я скрыла от тебя правду. И переехала сюда из нашего родного города.

Алексей(с горечью) . Скрывала, пока я был ребенком... Но потом? Мама, я же тебе верил, я верил, что отец погиб, я вместе с тобой нес это горе. И все это ложь?!

Платова. Говори что угодно. Но тогда...

Алексей. Я не верю!.. Я не верю... Безбородько могло показаться! Ты знаешь, что такое был Сталинград. Какой там был фронт.

Платова. Но он же сам написал! Сам!

Алексей. Я не верю! Где письмо? Я хочу знать правду! И не с чужих слов!

Платова. Я видела его.

Алексей. Когда?

Платова. Кончилась война. Я узнала, где он, поехала... Говорила с ним... Он стоит у меня перед глазами... Этот человек не может быть тебе отцом. Пойми.

Алексей(требовательно) . Дай мне адрес, мама!

Платова. Нет у меня адреса, нет! Я его уничтожила!

Алексей. И не запомнила?

Платова. И не запомнила! Как тебе не совестно, Алексей?

Алексей. Мне не совестно, потому что я хочу знать правду!

Платова. Выходит, я лгу тебе?

Алексей. Ты скрыла от меня правду. (Стукнув кулаком по столу.) Я должен был это знать! Слышишь?! Должен! Должен!

Платова. Не кричи на меня.

Алексей(после молчания) . Мы понимали друг друга, мама. Сколько себя помню, я всегда мечтал об отце: и когда завидовал мальчишкам во дворе, и когда научился видеть, как ты ходишь в одном платье много зим. Мне недоставало отца.

Платова. Ради сына я оставила твоего отца, ради сына не сменила фамилию. Воспитала сына, как могла... Думала, неплохо.

Алексей. Воспитала. Отдала мне все. Но я хочу сам решить — нужен мне отец или не нужен. Сам!