Уильям Шекспир - Антоний и Клеопатра

Тебя встречать на море и на суше

Нам надо было, чтобы вызывал

Твой каждый шаг приветственные клики.

Мой добрый брат, я так сама хотела,

Никто меня не принуждал. Мой муж,

Узнав, что ты готовишься к войне,

Со мною поделился горькой вестью.

Я попросила, чтоб он мне позволил

Вернуться в Рим, — и согласился он.

А как не согласиться, если ты

Стоишь меж ним и похотью его.

Не говори так, брат.

За ним слежу я.

Мне ветер о делах его доносит.

Где он сейчас?

В Афинах, милый брат.

Как ты обманута! Опять сманила

Его к себе в Египет Клеопатра.

Свою империю он отдал шлюхе.

Теперь, к войне готовясь, у себя

Они собрали всех царей восточных:

Там Бокх — ливийский царь; Адал — фракийский;

Понтийский царь; царь аравийский Малх;

Царь пафлагонский Филадельф; царь Ирод;

Монарх каппадокийский. Архелай;

Властитель комагенский Митридат;

Цари ликаонийский и мидийский

Аминт и Полемон, и тьма других. 26

О, горе мне! Я сердце разделила

Меж двух друзей, что сделались врагами.

Добро пожаловать. Твои посланья

Заставили меня с разрывом медлить,

Пока не стало ясно мне, что ты

Обманута, а нам грозит опасность.

Будь стойкой. С неизбежностью суровой

Не спорь, но предоставь самой судьбе

Осуществить ее предначертанья.

Ты мне дороже всех людей на свете.

Тебя позорно предали. И боги

Нас изберут орудием своим,

Чтоб наказать обидчика. Утешься.

Все рады здесь тебе.

Да, госпожа.

Добро пожаловать. Сердца всех римлян

Полны любовью, жалостью к тебе.

И лишь один беспутный Марк Антоний,

В грехе погрязший, оттолкнул тебя

И отдал власть свою развратной твари,

Решившей, видно, взбаламутить мир.

Да правда ль это, брат?

Увы, все правда.

Добро пожаловать, сестра. Прошу,

Будь терпеливой. Милая сестра!

Уходят.

Лагерь Антония близ мыса Акциума. 27

Входят Клеопатраи Энобарб.

Я разочтусь с тобой, не сомневайся.

За что? За что? За что?

Ты говорил, что мне не подобает

При войске быть.

А разве подобает?

Но если мы союзники в войне,

То почему бы мне тут и не быть?

(в сторону)

Отвечу так: когда б держали в войске

Не только жеребцов, но и кобыл,

От жеребца не много было б толку:

Вскочил бы вместе с всадником своим

Он на кобылу.

Что ты там бормочешь?

Антонию ты будешь лишь помехой.

Не на тебя сейчас он должен тратить

Отвагу, ум и время. Уж и так

О легкомыслии его твердят.

Толкуют в Риме, что твои служанки

И евнух твой ведут эту войну.

Да сгинет Рим! Пусть языки отсохнут

У говорящих так. Я правлю царством

И наравне с мужчинами должна

Участвовать в походе. Не перечь!

Я все равно останусь здесь.

Молчу.

А вот наш вождь.

Входят Антонийи Канидий.

Не странно ли, Канидий,

Что от Брундизия 28и от Tapeнта 29

Так быстро Ионическое море

Он пересек и захватил Торину 30? —

Ты слышала о том, моя любовь?

Проворство удивляет лишь лентяев.

Вот молодец! Какой воитель смог бы

Медлительность так метко заклеймить? —

Канидий, мы сразимся с ним на море.

На море! Где ж еще?

Но почему?

На бой морской нас вызывает Цезарь.

Подумаешь! А разве ты пред тем

Не вызывал его на поединок?

С тем чтобы при Фарсале биться вам, 31

Где Юлий Цезарь победил Помпея.

Твое невыгодное предложенье

Не принял враг, — ты так же поступи.

Дрянной народ на кораблях твоих:

Погонщики ослов да землепашцы,

Поверстанные наскоро в матросы.

А ведь у Цезаря те моряки,

Которыми разбит был Секст Помпей.

Его суда легки, твои громоздки.

Стыда не будет в том, что, бой морской

Отвергнув, ты сразишься с ним на суше.