Уильям Шекспир - Антоний и Клеопатра

Прости меня!.. Прости меня!..

Не плачь.

Дороже мне одна твоя слеза

Всего, что я стяжал и что утратил.

Один твой поцелуй все возместит. —

Наставника своих детей отправил

Я к Цезарю послом. Он не вернулся? —

Любовь моя, весь налит я свинцом. —

Эй, вы, кто там, — вина, еды подайте. —

А, все равно! Пусть роком я гоним,

Тем с большим вызовом смеюсь над ним!

Уходят.

Лагерь Цезаря в Египте.

Входят Цезарь, Долабелла, Тирейи другие.

Пускай посол Антония войдет. —

Кто он такой?

Наставник их детей.

Как должен быть ощипан наш Антоний,

Чтоб нам послать столь жалкую пушинку

Из своего крыла. А ведь давно ли

Гонцами отряжать он мог царей.

Входит Евфроний.

Приблизься. Говори.

Кто б ни был я,

Я как посол Антония явился.

Я в замыслах его не больше значил

До сей поры, чем капля в океане.

Пусть будет так. С чем прислан ты ко мне?

Властителя судьбы своей Антоний

Приветствует и просит позволенья

Остаться здесь, в Египте. Если ж нет,

Он просит меньшего: позволь ему

В Афинах жить как частному лицу,

Дышать под небом, по земле ступать.

А Клеопатра просит, чтобы Цезарь,

Пред чьим могуществом она склонилась,

Не отнимал корону Птолемеев 36

У сыновей ее. Ведь их судьба

В твоих руках.

Я глух ко всяким просьбам

Антония. А что до Клеопатры,

То слушать просьб ее не стану я,

Пока не будет изгнан из Египта

Иль умерщвлен ее любовник жалкий.

А при таком условии готов

Я ей помочь. Вот мой ответ обоим.

Удача да сопутствует тебе.

Пускай его проводят через лагерь.

Евфронийуходит.

Тирей, для красноречья твоего

Теперь настало время. Клеопатру

Разъединить с Антонием попробуй.

Пообещай ей именем моим

Все, что попросит. Сверх того добавь,

Что в голову взбредет. Ведь даже в счастье

Нестойки женщины, а уж беда

Заставит пасть чистейшую из чистых.

Итак, Тирей, будь ловок. А за труд

Потом назначишь сам себе награду;

Твое желанье мне законом будет.

Иду.

Заметь, как перенес Антоний

Свое паденье, как ведет себя,

И постарайся по его поступкам

Судить о мыслях.

Постараюсь, Цезарь.

Уходят.

Александрия. Зал по дворце.

Входят Клеопатра, Энобарб, Хармианаи Ирада.

Что ж, — Энобарб, нам делать?

Поразмыслить

И умереть.

Кто в этом виноват —

Антоний или я?

Один Антоний.

Он похоти рассудок подчинил.

Пусть ты бежала от лица войны,

Лица, которым два враждебных войска

Друг друга в содрогание приводят, —

А он куда помчался? В то мгновенье,

Когда две половины мира сшиблись

(И лишь из-за него), поставил он

Зуд страсти выше долга полководца.

Вот стыд-то был, страшней, чем пораженье,

Когда летел он за твоей кормою

Сквозь строй своих и вражеских галер.

Тсс… Замолчи.

Входят Антонийи Евфроний.

Таков его ответ?

Да, господин.

Обещаны царице

Уступки, если выдан буду я?

Он так сказал.

Скажи об этом ей.

(Клеопатре.)

Седеющую голову мою

Пошли мальчишке Цезарю, и он

Тебя за это царствами осыплет.

За голову твою?

(Евфронию)

Вернись к нему.

Скажи, что, розой юности украшен,

Он должен мир геройством удивить;

Что деньги, корабли и легионы

Принадлежать могли бы даже трусу

И что военачальники его

Могли бы одержать свои победы

И под началом малого ребенка.

Так пусть один, без этих преимуществ,

Со мной, лишенным их, сразится он —

Клинок с клинком. Я дам письмо. Идем.

Антонийи Евфронийуходят.

(в сторону)

Да, как же! Цезарь только и мечтает,

Чтоб, распустив победные войска,

Размахивать мечом, как гладиатор.