Марсель Салимов - От смешного до великого. Стихотворения и басни

Вот так уходят прочь довольство, счастье
из мест,
где воцарилось НЕСОГЛАСЬЕ.

Демократия!
Демократия пришла в лес.
Каждый зверь рвётся руководить.
Так, однажды в огромное кресло
ЗАЯЦ влез.
Совет зверей решил его
туда посадить.
ДЕМОКРАТИЯ!
Заяц стал ХОЗЯИНОМ леса.
Но никто не увидел
в этом прока.
Ничего, кроме личного интереса,
не интересовало Зайца,
и правил он плохо.
Дисциплина
вконец упала в лесу.
Кто что мог – тащил,
от работы отлынивал.
Стали ссориться:
– Зверю дружить не к лицу!
Словно крупный зверь,
да и мелкий —
вылинял.
Как быть теперь?
Опять забота
для всех зверей.
И решили звери
покритиковать Зайцеву работу,
выразить ему
недоверие.
Но, соревнуясь в ярких речах,
во время этого кризиса,
выступила хитрая Лиса:
– Чтобы лес не зачах,
Зайцу полезна
наша критика.
Реформ не надо бояться,
от боязни
нету толка.
Руководителю Зайцу
надо бы дать
статус Волка!
Лисе, однако, возразили:
– Медведя статус —
вот это сила!
А от Волка
не будет толка.
Заяц поставил
вопрос ребром —
был он хватким малым
старой закалки.
И сказал:
– КРИЗИС пришёл в наш дом.
Ничего не решить
в такой перепалке.
Нам нужна
крепкая власть.
Статус Льва
поможет мне в обновленье
жизни леса,
не то ведь мы можем пропасть
от своей же
разболтанности и лени.
А Львиный рык —
он просто гром.
Лев —
авторитет для каждого жителя! —
И стали называть Зайца
Львом
во всех уголках
лесной обители.
Но от того,
что Львом стал
Косой,
не прибавилось
в лесу порядка.
Кризис косил зверей косой,
как будто по разнарядке.
Был результат настолько плох,

Мораль сей басни такова:
НЕЛЬЗЯ
из зайца сделать льва!

Среди цветов на солнечной поляне,
где в тишине царил медовый дух,
однажды,
занесён сюда случайно,
возрос Его Величество ЛОПУХ.
– Как хорошо тут!
Красота какая! —
воскликнул он. —
Я беспредельно рад.
Поляна эта —
мать моя родная,
а вам, цветы,
я друг и кровный брат.
Цветы всерьёз обрадовались братцу:
– Ну что ж, расти…
И тот упорно рос.
И вот уж начал глупо зазнаваться,
над всеми гордо голову вознёс:
– Я самый сильный здесь,
я самый главный!
Мне и мороз,
и буря нипочём.
А ну, подвиньтесь,
кустики и травы,
не то случайно придавлю плечом!
Простор мне нужен
для такого роста!..
И отступили травы, поклонясь:
– Вот это братец!
Не Лопух, а просто
КОРОЛЬ поляны,
лопушиный КНЯЗЬ!
А тот всё рос поляне всей на диво
и вот зацвёл,
раскидист и суров.
Одни сказали:
– Да чего красив он!
Другие:
– Подождём еще плодов!..
Жила поляна по земным законам —
травой густела,
ягодой звала,
Легла под косы муравой зелёной,
а там и в копны мягкие легла.
А что Лопух наш?
Он один остался,
Его коровы даже не едят.
Напрасно рос,
напрасно красовался,
Одни репьи колючие торчат.
Засох король.
Но в следующее лето
Иль через годик загляни сюда
и обомлеешь:
всю поляну эту
займёт его репьиная ОРДА.
Ни ягодки,
ни травы не оставит,
себя считая в жизни всех главней.
Всё обескровит,
высушит,
подавит…

Избавь, Господь, нас от таких людей!

В некотором царстве,
в тридевятом государстве,
за семью морями,
за дальними горами,
честолюбив еще с пелёнок,
жил да был
ВОЖАК Телёнок.
Но оттого, что жить
невмоготу с ним стало,
однажды СТАДО
всё восстало.
И собран был весь люд овечий
под колокольный звон
на вече.
Там речь держал,
в овечках зная толк,
в овечьей шкуре
местный Волк:
– Вы знаете,
как я овец оберегал,
а он меня за вас лягал.
Долой Телёнка!
Дать ему отставку!
Вы на меня
держите ставку!
Я дело поведу умело!..
И тут всё стадо зашумело:
– Телёнок нам кормов
не заготовил летом.
Прогнать его!
Спасенье наше в этом!
Считаться он не хочет с нами!
Ягнята, слушая, кивали головами.
И, разъярясь, баранья рать
Телёнка принялась бодать.
Телёнок был не хил,
но робок.
Честолюбив,
но, как овечка, кроток.
Стерпел,
в ответ ни «бэ», ни «мэ»,
хоть бить лежачего
бессовестно вдвойне…
Телёнок весь от пота влажный:
– Я чувствую давно себя неважно.
Сам думаю:
на отдых мне пора.
Тут рявкнул сходу Волк:
– Ура!
А остальные:
– Нет! Не выйдет!
– До срока он на пенсию не выйдет!
– Ему работа не мила!
– Пускай ответит за свои дела!
Ещё сильнее страсти разгорелись:
– Долой!
– Довольно!
– Натерпелись!..
Кто за кого, не разобраться:
бараны стали меж собой бодаться.
И страсти погасить
уже никто не мог.
Сам Волк познал бараний рог —
овечью шкуру в свалке потерял
и в собственном обличии предстал.
Тут сказано ему:
– Совсем не так давно
со Львом всегда
бывал ты заодно!
И тут ЛИСА,
взобравшись на трибуну,
во всём сподобилась трибуну:
– Хоть беззакония при Льве
и не считались дивом,
осталась честной я
и справедливой.
Был Лев жесток.
Всё это верно.
Но и Телёнок наш
работал скверно.
Зато мой ум
вас понимать привык —
я с вами общий
нахожу язык. —
И тут под смех
и удивленье вече
заблеяла Лисица
ПО-ОВЕЧЬИ…