CLXXXI.
Пусть гром орудий воздух сотрясает,
И сокрушает стены крепостей,
Сердца народов в ужас повергает,
Борта колеблет тяжких кораблей, —
Свободен все же бег твой величавый
И служит царь земли для волн забавой.
Все тает в пене облачной твоей:
Армада тонет на пути за славой
И гибнет Трафальгара доблестный трофей. [238]
CLXXXII.
Нет древних царств на берегах твоих.
Где Греции и Рима дни былые?
Где Карфаген? Ты омывало их
Во времена свободы золотые,
В тяжелые года тиранов злых.
Ты видело могучих царств паденье,
Теперь они – наследье стран чужих.
Одно лишь ты не знаешь измененья,
Твой так же светел лик, как в первый день творенья.
CLXXXIII.
Ты в час грозы умеешь отражать
Лик Божества. В затишья ль миг спокойный,
Когда зефир твою волнует гладь,
Иль ураган поднимет рев нестройный, —
Среди ль холодных льдов, в стране ли знойной
Свои ты волны мрачные стремишь, —
Всегда, везде – ты Бога трон достойный.
Ты чудища на дне своем родишь
И, покоряя все, ты грозно вдаль летишь.
CLXXXIV.
Я мальчиком еще с тобой сдружился.
Любил волне отдаться, чтоб она
Несла меня… С прибоем я резвился;
Когда ж пред близкой бурею волна
Вдруг пенилась, бурлива и темна, —
То хоть тревога в сердце проникала,
Она была все ж прелести полна…
И как ребенка, ты меня качало
И гриву волн твоих рука моя ласкала.
CLXXXV.
Окончен труд. Умолкнул лиры звон,
Вдали чуть слышным эхом замирая.
Рассейся же, о мой волшебный сон,
И лампа гаснет пусть моя ночная.
Хотелось бы, чтоб ярче песнь живая
Струилася… Но что жалеть о ней?
Уже не та теперь мечта былая,
Уж призраки бледнеют прежних дней,
Огонь фантазии уже горит слабей.
CLXXXVI.
Итак – прощайте. Близкую разлуку
Я задержу приветствием своим,
Но на прощанье крепко жму вам руку.
Коль вы бродили с путником моим,
Коль мысль, порою брошенную им,
Хоть раз один потом вы вспоминали, —
Не даром брал свой посох пилигрим:
Останутся при нем его печали,
А вы в речах его благой урок познали.
Мир подобен книге, и тот, кто знает только свою страну, прочитал в ней лишь первую страницу. Я же перелистал их довольно много и все нашел одинаково плохими. Этот опыт не прошел для меня бесследно. Я ненавидел свое отечество. Варварство других народов, среди которых я жил, примирило меня с ним. Пусть это было бы единственной пользой, извлеченной мною из моих путешествий, я и тогда не пожалел бы ни о понесенных расходах, ни о дорожной усталости. Космополит (франц.).
В качестве эпиграфа к песням первой и второй поэмы Байрон взял вступительные строки из книги французского писателя и путешественника Фужере де Монброна (?-1761) «Космополит, или Гражданин мира», Лондон, 1753.
Эпир, Акарнания – западная часть Греции.
Столица Востока. – Байрон имеет в виду столицу Османской империи г. Стамбул.
Иония, Фригия – в Древней Греции западная и северо-западная области Малой Азии.
В XIII и XIV столетиях слово child означало юношу блогородного происхождения, ожидающого посвящения в рыцарство (так, напр., в романах об Ипомидоне, сэре Триамуре и др.). Старинные английские писатели часто употребляют его как титул; в поэме Спенсера «Царица фей» так постоянно называется принц Артур. Байрон употребляет это слово в спенсеровском смысле, как благородного юноши.
«Сент-Палэ в разных местах, особенно же в т. II, стр. 69».
Mémoires sur l'ancienne chevalerie, par M. de la Curne de SaintePalaye, P. 1781, II, 69: «Прочтите в романе о Жерарде Руссильонском, на провансальском языке, весьма обстоятельное описание приема, оказанного графом Жерардом посланнику короля Карла; вы найдете там замечательные подробности, дающие странное представление об этой эпохе, столь же развращенной, как и невежественной».
Баярд Пьер дю Терайль (1476–1524) – французский полководец; с течением времени образ Баярда утратил свои реальные черты, воплотив в себе отвлеченный идеал рыцаря.
Зелуко – ожесточенный и нравственно опустошенный герой одноименного романа английского писателя Джона Мура (1729–1802).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу