Анна Мартынчик - Время другое

– Готова?

…Владимир не торопился начинать рассказ и только колко улыбался. Александра положила свою ладонь в ладонь мужа и попросила без слов: «не тяни».

– После нашей свадьбы Илья переехал. Но причина не та, о которой ты думаешь. Его приняли на стажировку в какую-то фирму, о которой он и мечтать не мог… Как говорит Наташа, тебе рассказать хотел, но ты никак не могла найти в своём графике времени для него… Не будем отрицать: это было так…

Владимир пристально посмотрел на супругу: слушала и слышала.

– Ну, а узнав, что ты не пригласила его на свадьбу, – окончательно разочаровался в вашей дружбе и уехал себе спокойненько…

– Но пригласительный… я для него заказала специальный пригласительный…

– Саша! – прервал Владимир, – Мы же оба понимаем, что это всё чушь! Какие пригласительные?.. Дальше: Илья знакомится на работе с девушкой. Влюбляется. Наташа говорит, что дело шло к венчанию, но… Машина сбила… и она, действительно, умерла у него на руках… Я не психолог, но думаю, что именно поэтому он так раздирает себе кожу на руках… Воспоминания – невроз – зуд… Да. Он потерял рассудок… ну, или как оно правильно называется?..

– Письма? – торопилась понять Александра.

– Нет. Писем он тебе никаких не писал и не собирался!.. С письмами вот что…

Владимир встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету, напоминая своим видом мистера Ватсона.

– Если есть желание, то можно выяснить: откуда всё-таки пишут… А можно и не узнавать, если есть во что красиво поверить… – это был камень в огород Александры. Понятно. – Мне не пришлось заниматься расследованиями, потому что автора писем без адресанта знали в почтовом отделении все… Даже так… Это престарелый мужчина, живущий в двух кварталах от нас. И надо же, его зовут Ильёй! Он пишет сюда письма уже давно… Я съездил к нему…

– ?

Владимир приоткрыл кружевную шторку на окне: о чем-то задумался и ненадолго прервал повествование, но это «ненадолго» для Александры казалось длиною в «круг по циферблату».

– Этот старик живет один. Он пишет письма своей гражданской жене, которую боготворит и лелеет в памяти. Она пережила инсульт в 30 лет. Последствием стала прогрессирующая амнезия… Она помнила выборочно, отрывками. Это было большим стрессом для них обоих… Он действительно отправился с ней по миру… Всё, что он писал якобы тебе, было посвящено ей! Он напоминал, рассказывал то, что они пережили…

Владимир нахмурил брови, словно приводя в порядок свои мысли, и продолжил уже более связно:

– Она с каждым днем помнила всё меньше и меньше… А в один день забыла и его… Он был рядом всегда: когда она забыла, как держать вилку, как и куда ходить по нужде… А потом он сломал ногу… Поскользнулся, когда торопился со связкой шариков к её дню рождения… Объявились соцслужбы. А там – племянники её нашлись. Сняли дом, в котором сейчас живём мы и наняли ей сиделку… А он на костылях приходил к ней, пока племянники не запретили ему даже близко подходить к этому дому.

– Почему?

– Они сочли его за нищего, которого из жалости смотрит в их доме та самая сиделка. А он ничего не смог доказать… Оставалось только писать ей письма и надеяться, что они будут прочитаны для неё вслух… Скоро надежда растаяла по причине смерти адресата…

– А он не знает?

– Знает, конечно… Но в помощи психотерапевтов не нуждается, это тебе я говорю. Как ты просто читала «сказки», так он просто вспоминал на бумаге. «Пишу…» – говорит, – «и как будто заново проживаю то счастливое время… как будто чувствую её… Не знал, что в этом доме теперь кто-то живёт. Не подумал. Прошу прощения. Больше вас не потревожу»… Виноватым себя чувствовал…

Александра глубоко и тяжело вздохнула. Было стыдно, было неловко, немного раздражительно, а затем – легко.

– Ты представляешь себе такое дело… – словно исповедь, начала просветленная одним мигом женщина, – Как оно всё воспринялось мной… Оксфорд… Разве я мечтала об Оксфорде? Нет… это интересно и красиво для всех и каждого, и я приняла на себя то, что хотела принять: сказку… Ах-ха – засмеялась, – теперь зато понятно, откуда взялась тайга, ружьё и дед Иван… Боже… Как можно всё примерить на себя, даже если размер не подходит категорически!.. Списывала неточности на обостренную оторванность от реальности…

– Я не психолог… да и плевать на все эти учения: говорю, что чувствую, а я тебя чувствую! Голод духовный посредством вины перед Ильёй привели тебя к желанию понимать неверно… Точнее, к нежеланию понимать верно, замечать противоречия. Как глоток воздуха были тебе эти письма, где ты была всецело и всем!..