Борис Кригер: О грусти этих дней кто, как не я, напишет...

10.08.2000

* * *

Перелётные птицы уже собрались —
Уложили платки да сорочки.
И неспешным конклавом в упругую высь
Потянули пернатые строчки.
Значит, скоро и нам собираться на юг —
Тихо тают недели–пропажи…
От январских белёсых, простуженных вьюг
Улетим налегке, без поклажи.
Встретит нас испещрённый морщинами край,
Весь в морях, словно в горькой подливке;
Залистает, закружит опять календарь
Наших жизней сухие отрывки.

18.08.2000

* * *

Астероид под именем Эрос
Оказался простой каменюкой.
И учёные, силами мерясь,
Не смогли совладать с ним наукой.

Астероид под именем Дельта
Оказался булыжником просто.
Вроде тех, что забытые кельты
Применяли в сравнении роста.

Так и мы ждём, чего — неизвестно,
А дождёмся — всё пальцами тычем.
Ты не плачь. Жизнь отчасти прелестна.
И булыжник весьма симпатичен…

18.08.2000

* * *

Ты моё сарафанное счастье,
Ты мой самый незыблемый друг.
Даже если бушует ненастье
Никудышно задуманных вьюг.

Даже если сидишь ты с печенькой,
Не оставив мне крошки потом,
Ты родная моя деревенька,
Ты мой милый, единственный дом.

Ну, а если оставишь мне крошку,
То подагра меня посетит.
Я не буду гонять твою кошку,
Пусть она по углам пыльно спит.

10.08.2000

Где же ты, Исуси, милый парень…

Может, это непатриотично
Или даже вовсе непрактично,
Засидевшись с поздними гостями,
Вещи я свои раздал горстями.

Это как во сне неоткровенном
Или в откровеньи внутривенном,
Утешая боль свою обманом,
Я раздал всё местным наркоманам.

Где же ты, Исуси, милый парень,
Я уже во вкусе — скарб раздарен,
Но молчит ловитель человеков,
И в окно протяжно воет Мекка.

Мы пошли б с тобою по дорогам,
Ты б глаголил, я б писал немного,
А потом увёл б тебя случайно
От вечери в неумытой чайной.

Мы бы пели песни, пили колу,
И детей б не посылали в школу,
И садились б в поезд на вокзале
В мире, где тебя не распинали.

Эта жизнь — как ложечка от чая.
И несет вагон нас, чай качая,
Подстаканник с дрожью меж зубами
Расставляет вечность между нами.

Я не знаю, сколько мне осталось,
Я не знаю, что со мною сталось,
И бегу я снова, как ошпарен.
Где же ты, Исуси, милый парень?

2.12.2000

* * *

Всё, что было у нас, мы отдали врагу,
Предаваясь любви и коврижкам,
И упрямую боль затаив на бегу,
Разбежались по тёмным подмышкам.

А врагом оказался сосед по ручью,
Он не ел, не любил он, не спал он
И, почти что как мы, пав в неравном бою,
Убегал по затравленным шпалам.

Солнце билось в висках наших чуждых мозгов
И кровило небесной отрыжкой.
Оставляли с врагом мы страну для врагов,
Разбегаясь по тёмным подмышкам.

2.12.2000

* * *

На столе лежала помидора,
Красная, как знамя коммуниста,
Словно от обеда до забора
Вымыта моя судьба нечисто.

Жаль, что я не признанный вельможа
И не дообученный растёпа,
Жаль, что не раскидывал я ложа
В выемках всемирного потопа.

Жизнь проходит в истовом сопеньи,
Хрюканьи и сонном ожиданьи.
Лучшее из всех моих умений —
Это всласть мечтать про берег дальний.

2.12.2000

Пробуждение

Мои мысли — мои сторожа.
Ими брежу, но правды не режу.
Из чердачного этажа
Открываются окна всё те же.

Как ты мил, соломоновый мир,
Где что было, опять то и будет,
Где признанья надтреснутых лир
Не подвластны ни Торе, ни Будде.

Дураки мы с тобой, Соломон,
Что ж, протрём запотевшие уши
И на стыке истёртых времён
Встанем мы умываться и кушать.

* * *

Повторив частицу «бы»,
Не уйти мне от судьбы.
Затвердив частицу «ни»,
Не уйти нам от войны.
Облобзав частицу «не»,
Отлежаться ли на дне?
Полюбив частицу «либо»,
Не понять, что дело гибло.
А частицею " — нибудь»
Не прикрыть от пули грудь.
А с тупым союзом «если»
Не уснуть в удобном кресле.
Со словечком «или… или…»
Мне едва ль остаться в силе.
Вспомогательное слово
Полюбил я бестолково.
Мне лихие части речи
Изуродовали печень.
А сиротские причастья
Не прибавили мне счастья.
И безумные наречья
Не укрыли от увечья.
А с похмелия глаголы
Не налили мне рассола.
Их любя я и спрягая,
Не отведал каравая.
Где ж та дерзкая частица,
Что не даст немым родиться?
Где ж то правильное слово,
Что поймёт меня такого?
Пусть немые окончанья
Нас избавят от молчанья,
Если слово — это Бог,
Знать, и Он молчать не мог.