Борис Кригер - Кружение над бездной

Не всем легко глядеть на себя в зеркало, отражающее внутреннюю сущность населяющих его зазеркалье существ. Каждый из героев нового романа Бориса Кригера кружит над бездной, каждый проходит трудный путь испытания, богоискательства, нелегкий путь борьбы с самим собой, пытаясь или не пытаясь победить в себе все греховное и наносное, пройти сквозь зыбкие пески соблазнов.

На краю пропасти разыгрывается игра, исход которой неизвестен. Кому–то удается выйти из этого хоровода благодаря обретению веры, кто–то погибает, кто–то так и продолжает мучительное кружение.

«Кружение над бездной» — это не только роман о замысловатом переплетении эпох, поколений, судеб, но и философская притча, и страстная проповедь уверовавшего человека.

Убийцу отца Андрей Виригин повстречал на улице. Его так поразила будничность этой встречи, что очнулся уже после, когда вспомнил, что прошло восемь лет, и убийца вышел на свободу.

Все эти годы Андрей пил самоубийственно. Каких только планов сокрушительного мщения он не вынашивал и в пьяном бреду, и наяву…

Убийство — грех, вопиющий к небесам, но на кару Божью Андрей рассчитывать не мог, поскольку в Бога не верил, хотя и был крещеный. Библию считал не более чем литературным текстом весьма сомнительной ценности. Но всё же «глаз за глаз» — это ведь так естественно, и, казалось бы, не требует доказательств! Однако время шло, оставляя смерть отца неотомщенной. Ах, дрозофильное время, стирающее намерения в мелкий порошок, в пыльцу растаявших на ветру пресноцветов. В глубине души он презирал себя, не желая оправдывать свое бездействие знаменитым заветом христианства о всепрощении… Где были эти заветы, когда его отца по–зверски, безжалостно убивали?

И снова Андрей погружался в дурман, и только в спасительном, привычном дурмане можно было думать и не думать… Хотя нет, не так. В запойном бреду мысли как раз становятся безразмерно–тягучими. Они словно произрастают из ушей и резиновыми помочами обтягивают голову, цепляются за посторонние предметы. В глазах пульсирует темнота. Невозможно спать. Невозможно бодрствовать.

Андрей не считал себя горьким пьяницей и обиделся бы, если бы его кто–нибудь так назвал. Пьяница ведь пьет для удовольствия?

Жажду мести он принялся утолять жаждой любви! А стоило ему повстречать Настю, он вообще забыл о мщении. Любовь ведь даже атеиста может сделать сентиментальным. Чернявенькая, почти девчоночка на вид, хотя самой уже лет тридцать. Он редко влюблялся. То, что случилось у него с женой, нельзя назвать любовью… Это произошло шесть лет назад и длилось всего несколько месяцев. Стоит ли об этом? Нет, в этом контексте не стоит. Не нужно параллелей с Настей. С Настей всё по–другому, все иначе, чем с Лилей…

Проклятая логика. Вытравить бы ее безжалостно из головного бочонка. Но никуда не денешься: раз уж заговорили о Лиле, теперь не отвязаться. Да, Андрей был женат. История вышла прямо фантастическая. С будущей, точнее с бывшей, женой он познакомился исключительно по причине того, что они родились в один день. Просто набрал дату своего рождения на каком–то сайте и нашел ее. Плохая идея. Люди, родившиеся под одним и тем же созвездием, обычно не ладят. Подобное взаимоотталкивается. На этом и держится вселенная.

Так или иначе, он нашел ее по Интернету, и девушка с нежным цветочным именем Лиля приехала к нему. Как–то очнулся он после многодневного запоя и слышит: «Опойка, сколько пить–то можно? И вообще, в понедельник идем в загс». «Что ж не сегодня–то? Загс работает и в субботу». Ну кто его за язык тянул? Девушка была из состоятельной семьи. Ее родители его невзлюбили. Жили молодые в огромной трехкомнатной «сталинке» с высоченными потолками и лепниной. А еще через семь месяцев родилась дочь. Машеньке скоро будет шесть. Лилька снова вышла замуж… Видеться с дочерью Андрею не позволяют. Он — пьянь.

Как вообще можно лишать отца права видеться со своим чадом? Где такой закон писан? На каких таких скрижалях? Маленькое родное существо — оно ведь чадо не только матери, но и отца. Нельзя так. Нельзя!

Еще бывшая жена пыталась засадить Андрея в тюрьму за неуплату алиментов. А и с чего было платить? У него никогда не было ни гроша. Пешком ходил в соседний город, потому что даже на проезд не было денег. Он голодал не фигурально, диетически, а конкретно… Какие тут к чертовому шуту аллегории. Сидел не жрамши. А она — алименты. Говорят, ее можно понять. Понять — значит простить. А он не понимал и не прощал. Хотя опять же — паршивая логика с аксиомой о прощении. Мол, убийцу отца простил, и ее прости. А он и его не простил.