Николай Почтовалов - Раб ночной лампы

Говорят, что время – лечит…
но… его лечить нам нечем…

Голосисто, звонко, чисто,
четко в заданном регистре,
хорошо поют министры —
им не привыкать…
Но в заоблачных высотах
растворяются красоты…
По земле бежит босота, —
правды не сыскать…

Горе с болью вперемешку —
у беды свое лицо:
под орлом российским решка, —
не успело письмецо…

Девочка из осени —
с проседью, с проседью:
ей семью забросить бы
и сбежать,
и лежать в ромашковом
поле без рубашки бы,
и в глазах фисташковых
небо отражать…

Дурачок, ты, Коленька:
был и… будешь – голеньким…
Ты не понял, родненький:
лучше быть угодником,
промолчать, а тряпочку
спрятать, чтобы лапочкой
в круге быть проверенном…
Ну, а коль – не верил я,
вот, и вышел – Коленька,
будто в бане, – голенький.

Далеко за небом синим
бесконечность бытия,
а в заснеженной России
в доме только ты и я,
прилепились дружка к дружке —
и уютно, и тепло —
я дружок, а ты подружка, —
так уж в жизни повезло.
А в окно стучится ветер:
видно хочется ему
быть на этом белом свете,
как и нам, – не одному.

Если бы черными днями покорно
небо спускалось мне пледом на плечи…
Если бы двор мой неведомый дворник
мел неустанно в простуженный вечер…

Если бы ветер все желтые листья
выдул из города осенью стылой…
Если бы слал ты мне тысячи писем…
я бы тебе все, наверно, простила…