Николай Почтовалов - Почти зима, почти весна, почти что лето… Стихи и песни

Птицы – на юг, на юг
через Полярный круг…
северный ветер застанет врасплох:
он им и царь, он и Бог…
Стоит закрыть глаза, —
снова гудит вокзал…
и невозможно, —
хоть криком кричи, —
север к себе приручить…

А в окно смотрю, – и не верится:
то ли лето, а то ли зима,
то ль стоит Земля, то ли вертится,
то ли просто сошла с ума…

Птицы – на юг, на юг
через Полярный круг…
даже в разорванности бытия
сможем прожить – ты и я…
Рвётся пространства нить:
хочется волком выть…
Будь на Земле ни единой души, —
север души не лишить…

А в окно смотрю, – и не верится:
то ли лето, а то ли зима,
то ль стоит Земля, то ли вертится,
то ли сам я сошел с ума…

Птицы – на юг, на юг
через Полярный круг…
белые снеги метут и метут:
север всегда на посту…
Старый приснится друг:
вот, и замкнётся круг…
дружба не знает весомых причин
в северной таять ночи…

А в окно смотрю, – и не верится:
то ли лето, а то ли зима,
то ль стоит Земля, то ли вертится,
то ли все мы сошли с ума…

Не горит огонь в печи
и постель не греет,
да и сердце-то стучит —
будто бы за дверью.

За денёчками деньки
пролетают мимо…
ох, денёчки-мотыльки:
лета, вёсны, зимы…

Только глупая луна
не даёт покоя:
неуёмна и шальна, —
не достать рукою…

Так и маюсь до зари —
сам сова совою:
что-то в душеньке горит, —
не бывать покою…

В стакане ложка дребезжит,
луна качается в окне,
в вагоне пол всегда дрожит,
как всё дрожит в моей стране…

А я на полочке второй
лежу, подрагивая в такт,
и жизнь мне кажется игрой,
в которой всё совсем не так…

Но ложка всё же дребезжит
в стакане, видно, – неспроста:
всё ж хорошо на свете жить
и даже – с чистого листа!

Тает снег – пустые слёзы:
у весны с зимой прощанье…
Нет прощенья обещаньям —
не поэзия, а проза…
Ни к чему нам сожаленья
в невозможности морозов.
Снег растаял… тают слёзы —
соучастницы сомнений.

Тише, тише, – говорите тише:
кому надо, тот услышит,
только бы да Богу в уши, —
не хочешь, – не слушай.

Было, было, – только с ветром стылым
улетело, – сердце ныло
от неведомой тревоги —
короткой дороги.

Было лето, только осень где-то
ждёт, пождёт, но нет ответа…
и строка неумолимо
пролетает мимо.

Тише, тише, – говорите тише:
это наши души дышат…
Жить бы нам не одиноко
до самого срока.

Такое северное море,
что юг отчаянно далёк,
и день в немыслимом миноре, —
мажор на севере не впрок.

Но пропотевшая гитара
поёт о лете… Мне бы так!
И пели бы тогда на пару,
но я один: пою не в такт…

А где-то небо тонет в море
и солнце прячется в песок…
А мы с тобой опять в миноре —
как будто отбываем срок…

А на том – на бережочке
ходят-бродят песен строчки:
и грустят, и веселятся,
и поэтов не боятся.

А на этом бережочке
всё болота да всё кочки:
нету для души простора —
каждый первый, – нету вторых.

А промежду бережочков
наши общие годочки,
и не надо, братцы, спорить:
чья же радость, чьё же горе.

Речка бурная уносит
лета, зимы, вёсны, осень…
Я загадывать не стану:
то ли поздно, то ли рано.

Так пускай на бережочке
ходят-бродят песен строчки:
и грустят, и веселятся,
и поэтов не боятся…

Хлопну стопку на прощанье:
нет ни горя, ни беды, —
просто велено с вещами
да не в первые ряды;
просто не было ответа
на расстрельный на вопрос,
просто вывели до света,
потому что перерос
жизнь, а смерть уж у порога:
отдышись, – куда спешить, —
ведь от Бога и до Бога
ни единой ни души….