Николай Почтовалов: Успею быть… Стихи

Ущипни меня слегка,
чтоб удачу не прошляпить…
Так и тянется рука —
жизнь нечаянно облапить.
Черным по белу скачу
и смеюсь, и рвусь, и плачу…
Мне бы – старому хрычу —
жить немножечко иначе…

Мне бы – пить английский чай
в тихом садике тенистом
и вдвоём с собой молчать,
представляяся артистом…
Мне б дышать неглубоко,
оставляя чуть на коду,
и дешёвым табаком
не загаживать природу…

Мне бы – жить с тобой в ладу,
не ворчать в ответ потомку
и всегда иметь в виду —
можно петь, но, чур, – негромко…
Доля, может быть, горька…
Хоть её бы не прошляпить…
Так и тянется рука —
жизнь нечаянно… облапить…

В бледно-розовом тумане
исчезают корабли,
как несбыточность желаний —
лишь бы только разозлить
и оставить в сердце метку…
Меток много, – знаков нет:
сколько ни бросай монетку, —
честных нет, увы, монет…
Там, где был вчера, сегодня
всё, увы, совсем не так…
Но… опять в кармане, вроде,
с нетерпеньем ждет пятак.

В загадке дня неловкие намеки…
Лечу, не замечая пустоты…
За мной спешат, не уставая, строки
без точек, многоточий, запятых…
Взрезая быт отчаянным движеньем
в попытке жить без ведомых причин,
я вижу только чьё-то отраженье,
которое не говорит, – молчит…
Но и в молчанье есть пространство чуда:
хрипит судьба в отчаянном рывке…
и было бы, конечно же, не худо —
взорваться в неожиданной строке.

Холодным, стылым летом облака
вползают в окна, втискиваясь в душу,
и кажется – слетает день с катушек,
вонзаясь в ночь подобием клинка,
взрезая плоть пространства на лету,
и время стынет в промежутке суток,
как стынет чай, заваренный так круто,
что – делит жизнь на эту и на ту…

Ворчанье в пыль вминает разговор
и мы молчим всё чаще, – нет резона…
и ходим всё по кругу, будто в зоне,
неся, увы, всенепременно вздор…
Никто не слышит – даже в пустоте
и нет прощанья так же, как и встречи…
и ждёшь чего-то, только… думать нечем…
Они бездарны, да и мы… не те…

А жизнь у нас – как черная дыра:
пошарь в своих карманах для порядка,
но станет всё же – горько, а не сладко,
ведь жизнь в России и не жизнь, – игра,
в которой ты, конечно, проиграл…
и не ворчи, ведь есть микстура – водка,
и будет жизнь не… длинной, а… короткой…
но ты же сам и у себя украл
возможность быть и жить…
Почти судьба…
Люби хотя бы… Может – в этом сила?..
Ведь мама эту Родину простила…
Не мама, – это Родина слаба…
Она молчит и в этом есть резон…
Её молчанье даже режет уши…
Я выйду в поле, чтоб её послушать,
а в поле слышу не ворчанье, – стон…

Как руками потрогать боль?..
Как забыть?.. Не забыть… И не надо…
Эта боль – как последний бой,
где и выжить – уже награда.

Загустела ночь… в туманной
безуспешности спастись
как-то одиноко странно
проползает вяло жизнь,
плюща времени осколки
и вминая их в песок,
заполняя втихомолку
рифмой вязь негромких строк,
отдаляя грех распутства,
приближая стон души,
растворяя в жизни чувства,
чтобы… жизни не лишить.

Черным-черно… от снега в городу
и душу он, конечно же, не полнит…
Я только зиму в жизни и запомнил —
как неизбежную и грозную беду.
С ума сойти?.. Не хочется пока…
Иммунитет мешает и природа…
Желанье подрастает год от года…
Приберегаю тихо на… закат…

Если бы чёрными днями покорно
небо спускалось мне пледом на плечи,
если бы двор мой неведомый дворник
мёл неустанно в простуженный вечер…

Если бы ветер все желтые листья
выдул из города осенью стылой,
если бы слал ты мне тысячи писем, —
я бы тебе всё, наверно, простила…