Валерий Четверкин - На семи ветрах

Май излучал довольство и уют,
Трава росой искрила – баловница,
Уже проснулись, с щебетанием – птицы,
И солнца лучики, устроили салют.
Они гуляли, каждый в том мирке,
Который был привычен им с рождения,
Скрип половиц, и запахи варения,
Тропинка узкая, сквозь березняк, к реке.

В воде, смеясь, плескались облака,
Устало хлюпая, в воде дремали лодки,
А шелеста листвы, негромкой, нотки,
Слетались здесь к реке, издалека.
Она всегда любила посидеть,
У заводи, с поваленной березы,
Читая строки романтичной прозы,
Подолгу, в воду темную, смотреть.

Он отслужил положенные годы,
Их, проведя, в Балтийских берегах,
В холодных водах, на семи ветрах,
В объятиях штормов и непогоды.
И с ощущением свободы от кают,
От крика чаек, шелеста прибоя,
Он наслаждался бременем покоя,
Где чувства свой устроили – салют.

Он шел к реке с желанием искупаться,
Нырнуть в горячий, ласковый песок,
Позагорать на пляжике с часок,
И в зелени природы потеряться.
Приметил он ее издалека,
Печальную, красивую фигуру,
Чью прелесть и глубокую натуру,
Так оттеняла тихая река.

Она сидела грустная, как море,
Держа в руках зачитанную книжку,
Своим глазам, давая передышку,
Со взглядом полным горечи и боли.
Он подошел к ней, чем могу помочь,
Вам разогнать томления и скуку?
И ей подал, свою мужскую руку,
Чтоб увести, от грустных мыслей – прочь.

Она ему невольно улыбнулась,
Своей очаровательной улыбкой,
Такой печальной, трогательной, зыбкой,
Как будто бы сама сейчас проснулась.

Давай знакомиться, Вы здесь давно живете?
Я Вас в поселке нашем не встречал,
Хоть и до армии, девчонок всех знавал,
По школе, вузу, просто по работе.
Не мудрено, приехала недавно,
Своей любимой бабушке помочь,
Не стало мамы, а она ей – дочь,
И знать меня, Вы не могли – подавно.

Так началось случайное «свидание»,
В березовой посадке, у реки,
Чьи заводи чисты, и глубоки,
Под щебет птиц, и шарм очарования.

Они встречались чаще, и, порой,
Минутки уходящие считая,
И ничего вокруг не замечая,
Общались вечерами под луной.
Мир замирал в разлуке, и дремал,
Как дремлют звезды в вечности вселенной,
Где время, из обычной переменной,
Вдруг в твердый превращается кристалл.
И каждая секунда расставания,
Казалась им, как вечность ожидания!

Жизнь застывала, в страстных поцелуях,
В сиянии звезд, и нежности в глазах,
В румянце безмятежном на щеках,
В любви, прекрасно – мягких струях.
Им было радостно, и весело вдвоем,
Они кружились в бешеном потоке,
В неистовстве, безумстве и пороке,
И вены, наполняли их – огнем,
И им казалось, эта жизнь для них,
Что нет препятствий, им в одной дороге,
Что только счастье ждет их на пороге,
Один венец, терновый, на двоих!

Но время шло, краснел кленовый лист,
Природа плакала, дождями, в непогоду,
И ветер приносил с собой – невзгоду,
И воздух, по морозному, был чист.

Они вдвоем сидели у камина,
Огонь ласкал их потные тела,
И грусть давно, запутала дела,
Как мошек путает, паучья паутина.
И ясно было, от разлуки не уйти,
И вот она, в проулке, меж домами,
И делать нечего, увы, она за нами,
И вновь им разные, достанутся пути.

Ей нужно было ехать в институт,
Что бы продолжить долгую учебу,
И собираясь в дальнюю дорогу,
Себе с тоской, построила маршрут.
Ложилось криво чистое белье,
Слеза текла, непрошено, по коже,
Ей было грустно, страшно и тревожно,
От безысходности, менять свое «жилье».
Вот как сейчас, его оставить здесь,
Свою любовь, и преданность и нежность,
И как ей вылечить такую неизбежность,
Себя, отправив, в сумрачную взвесь.

Его метало – волнами в грозу,
Глаза сверкали молниями боли,
Он застонал, ведь хуже нет неволи,
Чем встретить на глазах ее – слезу!
И он никак не мог себе простить,
И мысли разбегались врассыпную,
Он в грезах обнимал ее – родную,
Не в силах оторвать, и отпустить.

Но что же делать, следовать за ней,
Принять ее проблемы и уставы,
Устроить по периметрам заставы,
Оберегая быт, ее счастливых дней.
Иль попытаться как-то преуспеть,
Пока она, так занята учебой,
Но ведь тебе, написано природой,
Устроить быт, и песнь свою пропеть.