Галина Рудакова - Когда цветёт светлынь-трава. Стихи

А травы… травы нынче здесь
по плечи…
Берёза смотрит
взглядом человечьим…
Сучок отломан, ямка – словно око,
А в нём наш путь – от устья до истока!..
Зрачок заметен ясно,
взгляд осмыслен…
А над берёзой облака зависли…
Сердечком на стволе —
лишайник красный, —
У дерева есть сердце, это ясно!
От поля клевера – медовый запах…
Крадётся вечер
на бесшумных лапах.
Ряд тополей, торжественных и строгих…
К родному дому привели дороги.
Сейчас войдём,
взволнованы отчасти…
Нашли подкову
(может быть, на счастье),
Чтоб оберегом поместить над дверью…
Внимать избы старинному поверью,
Что каждая расскажет половица…
Здесь в рамке на стене —
родные лица…
И, растопырив царственные перья,
Кружит над головой щепная птица…

Всё ближе подступает лес к деревне,
Дух сосняка, багульника и пижмы.
Как всё сумели из деревни выжать
В лихие годы! И, старухе древней,
Теперь никто ей не поможет выжить.

Облезлой кошкой поле, выгнув спину,
К деревне жмётся: может, приголубит.
Где тот Иван, что как-то вышел в люди
Из этих мест, навеки их покинув?
Кто Русь – царевну спящую – разбудит?

Зачем когда-то бились наши деды —
Лес корчевали, избы становили
Да засевали хлебом чищевины,
В войну стояли насмерть до победы? —
Перевернулись бы сейчас в могиле.

О двадцать первый век, хромая кляча,
Гордись мобильной связью, Интернетом —
Убожество провинции не спрячешь!..
Скажу: прощай, здесь ничего не светит, —
Судьбу деревне не переиначить.

…Она в ответ – лишь счастья милым детям.

Нет, не осень тому виною,
Что в душе поселилась грусть,
И звучит она тихой струною,
Веткой жёлтой дрожит на ветру;
Не дожди, паутиной летящие
На леса, на бескрайность нив, —
А от прошлого до настоящего
Долгих лет зоревой разлив.

Я готова дорогу длинную
Прошагать по глухим лугам,
Чтобы, Ундыш, твоей ундиною
Подойти к родным берегам…
Там, где звали меня русалкою
За длину и за цвет волос,
Там, где ива письма писала мне
На воде, серебриста от слёз;
Где вода после ливня бурая,
Где ольхою порос угор,
Тихой музыкой слово Кургомень
Повторялось, как перебор,
И звучала в ночи гармоника.
А слова невнятны, тихи…
И царила в душе гармония,
И легко писались стихи…

Я вернусь к тебе неизбежно
По прошествии стольких дней.
Я так долго копила нежность.
Я так долго нуждалась в ней.

Вернёшься, не сумев привыкнуть…
Домой всегда короче путь —
к Двине и чаячьему крику,
к той, что просила: «Не забудь!»

И зазвенит навстречу Север,
тебе пронзительно знаком —
рассветом глаз небесно-серым,
своим певучим говорком.

И в этом травном захолустье,
в излуке Северной Двины
пахнёт дымком, сосной и Русью,
уютом добрым избяным.

И старой песней проголосной
напомнит родина тебе,
что матерью – родной и крёстной —
всегда была в твоей судьбе.

Студенó, и грустишь без причины,
И сидишь в полутьме у стола…
Нащепала для печки лучины,
Дров на истопель принесла…
Хорошо под защитою крова:
Тихо в лампе огонь шуршит,
Да за стенкой вздыхает корова,
В сене роется-хлевушит.
Месяц на небе шибко рассеян —
Зацепился рогами за ель,
Смотрит в сторону леса, на север, —
Знать, неделю провьёт метель…
Понимаешь, как важно зимою
Сохранять избяное тепло…
Но нужней, чем тепло дровяное,
Поиск самых распевных слов!
И колдуешь над ними за полночь,
Увернув огонёк, у стола,
И скребёт по стёклу озябшая
Под окошком твоим ветла.

На сеновал в полумраке забраться.
Вот и закончились белые ночи…
Длинной волной монотонных вибраций
Тихо, чуть слышно кузнечик стрекочет.

Глухо стрекочет, чтоб сон не нарушить,
Или решил поскорей убаюкать.
Нет, не заснуть! Околдована звуком,
Платье накину и выйду наружу.

Вдруг у колодца – вся гамма созвучий:
Кто-то гремит и ведёрком, и цепью,
Крутится, крутится ворот скрипучий,
Грустью нечаянной сердце зацепит.