Олег Мисковец - Город двух президентов

Написать хотя бы строчку,
чтобы не соврать.
Душу в душной одиночке
чаще навещать.

Встать и отряхнуть колени,
как не раз вставал,
как учил Ульянов-Ленин:
телеграф – вокзал.

Чтоб в дыму все полустанки,
мимо паровоз.
Чтобы правда не останки —
но всегда всерьёз.

Напиваться только с теми,
кто не навредит,
кто не будет втирать в темя
русский алфавит.

Размечтаться разудало,
растворить окно,
только так, чтобы светало,
а не чтоб темно.

Чтобы птицей небо пело,
а не кар да кар,
чтобы, может, долетел он —
аферист Икар.

…что вспомнить, что забыть,
так одинаково непросто,
молчать про имя иль твердить
его, но те же звёзды
в асфальте мокром под ногами,
вода течет – мини-цунами,
и мини-жертвы – души в ней,
отплёвываясь круговертью дней,
гребут на маяки, о скалы
свои уж души в кровь саднят…
когда б тогда ты мне сказала…
когда б услышал я тебя…

Уж скоро ледолом и ледоход.
Куда-то к морю, где растают глыбы,
март и апрель, сменяясь, сплавят лёд,
чтоб кислорода в реках – каждой рыбе.

Под это дело рыбы мельтешат
и тычутся безмолвными губами,
туда, где скоро будет подышать,
и лед целуют, как бы на прощанье.

Своею чистотой предатель-лёд
даст фору и дождю, и водам талым.
Весной к нам недо-бабочка вползёт,
сама собой вошедшая в анналы.

оттого что весна не красна
оттого что по снежной каше
оттого что есть ночь но нет сна
оттого что не все что есть наше
оттого что не тот и не та
что не нам рестораны-вагоны
оттого что сейчас города
а не просто другие районы
оттого что во всём есть резон
что историю не перепишешь
что они есть и это не сон
что не слышу с утра как ты дышишь
что встречаются редкие дни
когда едкие слёзы приносят
что-то то что побольше любви
но поменьше того чего просят

…ждут по-разному,
ждут зелёного,
глядя на красный,
ждут влюблённые
и брошенные,
совсем плохие
и едва хорошие,
поезда линий
вокзалов, те
прибытия оных,
многие ждут тех,
кто посторонний,
ждать лучше, чем нет,
понятно это,
так же как свет,
как же без света,
трудно чихать,
писать невозможно,
если читать,
то буквы неона,
рекламы и прочей
торгующей мути,
холод ночи
используя сутью
своего ожидания,
нас, наших денег,
молитва в наказание,
тем более на коленях,
придумавшие экономику
и скамьи в храмах,
вбившие гвоздики
в скульптурные раны,
пришли и учат,
цифрами объясняя
то, как нам лучше,
а по краю рая
черти продают души
наши, не зная кому,
а Он покупает
и ждёт потому,
что ждать лучше,
чем нет, даже страдая.

Пожарные
стыкуйте шланги
к брандспойтам
И краны
гидрантов
живее ворочайте
Моя душа
из-за дуры
какой-то
Выгорит
вместе
с именем-отчеством

Медики
готовьте литры
микстуры
Марлю в бинты
длиной
в километры
Душу мою
дружащую
с той дурой
Отпаивать
бинтовать
спасать от смерти

Спасатели
родом
с лубянских подвалов

Оглохшие напрочь
от частых
расстрелов
Вам кричу я:
к той дуре
душа сбежала
Выцеливайте
свободное
тело

Письмо, отправленное в Алабаму,
до адресата не дошло…
…с охапки роз – полметра целлофана,
от запаха – земли горшок.
Одно тревожит постоянно – рано,
а может, поздно вкусом шоко-
ладным, киношным сказочным обманом
вернёшься ты ко мне, дружок…
…нетрезвым, пьяным, очень пьяным,
пьяным
в жо…

Стеклянная тара души,
свинцовое семя победы,
чтоб снова на свет малыши,
стрелялись и пили поэты.

Стеклянные взгляды домов,
свинцового неба фрагменты,
нечётная чёткость углов,
нелепая связь документов.

Стеклянность висящего льда,
свинцовая тяжесть отрыва
и падающая звезда
вселенной, что будет открыта.