Олег Вайс - Привет из прошлого

Там ветер шепчется с листвой,

роса блестит из паутин,

и пахнет скошенной травой,

с букетом споря лучших вин.

Река в слезах плакучих ив,

их утешают облака,

мальчишки, рыбы наловив,

её сажают на кукан.

В ночной купаемся реке,

с тобой, в чём мама родила,

и строим замки на песке,

пока милуются тела.

Я прихожу сюда во сне,

когда накатывает грусть,

забыв об истине в вине,

я в речку эту окунусь.

Потом, до первых петухов,

от звёзд нас спрячет сеновал,

там, не спускаясь с облаков,

тебя во сне я целовал.

Лизнуло солнце подоконник

через окошко в облаках,

я протянул к нему ладони

и весь насквозь весной пропах.

А окна в облаках все шире,

сосульки тают на глазах,

теперь весна во всей квартире,

и на полу, и на стенах

Вуаль прищуренных ресниц,

с плеч ниспадающая шаль,

как сонм нечитаных страниц,

недосягаемая даль.

Вполоборота полувзгляд,

за полусловом – полувздох,

без слов глазами говорят,

чем настигают нас врасплох.

В запасе – редкие слова,

немного их – всего лишь три,

от них кружится голова,

и всё сжимается внутри.

Тех слов становишься рабом,

за них всю жизнь отдать готов,

гордишься в возрасте любом,

ношеньем сладостных оков.

Май девам оголил колени,

надев весенний им наряд,

в нас пробуждая вожделенье,

к себе приковывая взгляд.

И ни пройти, и ни проехать,

нам мимо этой красоты,

и, чтоб скорей достичь успеха,

мы дарим женщинам цветы.

Их принимают благосклонно,

улыбкой нам сердца согрев,

и поцелуй воздушный с трона,

нам шлют, как милость королев.

Нас тешат тайною надеждой,

что муки наши не зазря,

и, что весенние одежды,

падут, как лист с календаря.

Осень – время для раздумий:

ночь, свеча, камин и грусть,

ожиданье новолуний,

слов, знакомых наизусть.

Всё, что радовало летом,

вдруг окажется пустым.

ночь исчезнет незаметно,

в закаминную пустынь,

чтоб задув свечи огарок,

догорающий камин,

сном укрыв, как пледом старым,

погрузить в осенний сплин.

Сгорело лето,

рассвет промозгл и стыл,

из-за листвой ещё вчера шумящих веток,

в рассветной дымке,

траурным буклетом,

взлетели в небо церковные кресты.

А писк птенцов

сменил вороний грай,

не радует уж свет резной наличник,

ход жизни нарушая мой привычный,

от солнца рано уходящего за край.

Ну, здравствуй осень,

ты, как всегда нежданно,

вошла сквозь окна, а не через дверь.

Не ждал я вовсе,

что с утренним туманом,

тоска крадётся, вслед за ним в постель.

А небо станет пасмурным и серым,

и дождик будет до зимы в окно рыдать,

плясать по крыше, как на голом нерве,

и настроенье по ночам – дождю под стать.

Смолк телефон:

наверно простудился,

кошмар медийный страшнее, чем война,

а почтальон,

как электрон у Бора Нильса,

сошёл с орбиты, перебрав в пути вина.

Ах осень, смилуйся,

повремени немного,

дай сил отвыкнуть от летнего тепла,

все чувства в минусе:

знаменье эпилога,

мне выжгло лето видно чувства все дотла.

И осень рыжая,

сменила гнев на милость,

сверкнула солнцем по цветному полотну.

Из дома вышел,

пелена свалилась,

и я в почтовый ящик заглянул.

Бабье лето не понять мужикам,

им, что лето, что зима – трын-трава.

Век бы прыгать да скакать по рукам,

а у бабы, что ни год, то за два.

Летом в поле от зари до зари,

да и семеро по лавкам в избе,

и мужик, чтоб по утрам не корил,

так, что некогда вздыхать о судьбе.

Только выдастся случайно денёк,

вдруг средь осени – весна на дворе,

будто, кто для баб тепла приберёг,

разбудил для них любовь в сентябре.

Не считает бабье лето года,

им разгладит всем нахмуренный лоб,

пропадут заботы все без следа.

бабье лето, а потом хоть потоп.

Когда на небе полная луна

и осень спорит с белыми ночами,

алеют клёны в лунном свете кумачами,

в квадрате чёрном моего окна.

В стекле застыла бледно-розовая дымка,

замёрзших луж прозрачная слюда,

клён облетающий с берёзкою в обнимку,

украшенной серёжками из льда.

Не спится мне осенней этой ночью,

уже светает и луны фонарь поблек,

костры кленовые погасит первый снег,