Мария Визи - A moon gate in my wall - собрание стихотворений

Когда в открытое окно
вечерних улиц шум влетает
бывает грустно и темно,
— но сердце что-то ждет и знает.

Его не трогает испуг
от грубого людского тона
и повторяющийся звук
испорченного граммофона.

Оно задумалось и ждет,
и в темноте своей таится,
и оттого еще живет,
что верит: песня повторится,

и позже, вдруг, затихнет все,
и будет лишь звучать красиво
«сон» кавалера des Grieux
взамен трактирного мотива.

Красный колпак с зеленым,
к плечу бубенчик приник,
и глупым таким фасоном
топорщится воротник.

Кукла ты, статуэтка,
отодвинут, чтоб не мешать,
я только редко-редко
должна тебя вспоминать.

Потому что, хоть твои губы
искривились зло и молчат.
Мне ничто так не будет любо,
как твой игрушечный взгляд!

Есть остров в океане. Ни коралл,
ни жемчуга его не украшают.
На голых гранях почерневших скал
растений корни молча умирают.

Там в полдень не проходят облака,
чтоб освежить каленый камень тенью.
и Божья вездесущая рука
не трогает опального владенья.

Есть в океане памяти моей
погибший мир. В нем нет дневного света.
Он Атлантиды царственной мрачней,
певучими преданьями одетой.

Туда летят развенчанные сны.
забытые осенними ночами.
Там мертвый лоб желтеющей луны
туманы кроют мокрыми плащами.

Слышишь ли ты, море,
я тебя зову?
Чуешь ли ты, море,
я тебя люблю?

Море! Ты не слышишь,
ты не внемлешь мне;
ты так тихо дышишь
в сонной глубине,

ты струей трепещешь,
чистой, как хрусталь,
ты как солнце блещешь,
убегая вдаль…

Стаю птиц ласкаешь,
любишь с ней играть,
а меня не знаешь
и не хочешь знать.

Рапсодия спустившихся планет,
ушедших солнц, испуганных туманом,
и жизнь грустит по незнакомым странам,
и мысль стремится в небывалый свет.

Была любовь; светлей ее не быть.
Одни глаза другим глазам сверкали.
Алмазы в ожерелье бога Кали
таких огней не смели бы затмить.

И больше нет. Звенит другой мотив.
В бездонность древних скачок скрылась чара.
Так блекнет лотос в храме Пешавара.
И день приходит пуст и некрасив.

Тихие, лесистые ручьи,
синих мхов молчанье вековое,
сны о днях, которые ничьи,
шепоты в полуночном покое.

Хочется понять, и нету слов,
и язык и тех, певучих, разный.
И пришедший день на смену снов
кажется пустой и безобразный.

В высоком, тихом ивовом саду,
где лилии стояли, словно свечи,
я верила, что благодать найду,
ища твоей благословенной речи.

Шипы ложились лаской на руке,
когда в кустах я ночью пробиралась,
и думала, что близко на песке
твоих шагов шуршанье раздавалось.

Но почему же месяц предсказал,
что до зари исчезнут все сомненья,
когда зарей ты дальше убежал,
задев мои глаза мелькнувшей тенью?

Мне в желтый месяц веры больше нет.
Я затушу бездонным вздохом свечи
и сглажу на песке остывший след
шагов, ведущих к небывалой встрече.

At night I see the barges on the ocean,
each light a spectre, every hull a ghost,
and doubt within me stirs a strong commotion
wonder if it's the sea or you I love the most.