Татьяна Брыксина - Наверное, это любовь!

В листве искрятся солнечные окна,
Макушки верб щекочет суховей.
Хрустит стерня. И где стояли копны,
Сивеют плеши, схожие с моей.

Молчат терны дремучие сторожко,
Камыш в стрекозьей радужной молве.
Еще цветёт за берегом картошка —
Как будто тучи бабочек в ботве.

Плывёт подвода с бабами с работы,
Лениво машут конские хвосты.
И высоко рыдают самолёты
На волжский город, где томишься ты.

Из лопухов, из тополей,
Из облака зелёного
Скорей лети, лети скорей,
Мой скорый, до Филоново!

Стучи колёсами, стучи,
Соловушкой посвистывай,
Пусть шторка плещется в ночи
Косыночкой батистовой!

Лети, подтягивай бока,
И пусть луна не прячется,
Пусть до степного хуторка
Твой перестук докатится!

Там на окне цветок живёт,
Зовётся мокрым Ванею,
Любимый там привета ждёт
Точь-в-точь по расписанию.

Зелёный шум, зелёный дым,
Судьба моя бедовая…
Я виновата перед ним —
Головушка садовая!

Канула в омут,
В стогах притаилась,
В терпких солениях вяжет язык —
Летняя благость,
Божия милость,
О закавыка из закавык!

Будто вовек
Не грядет бездорожье,
Стелет приметно в затишке у хат
Благость и милость
Летняя божья
В рыжих отметинах солнечных плат.

С пылу и жару
Впору проплакать,
Чтобы жилось неизбывно-светло,
Божию милость,
Летнюю благость,
Август, впечатанный чудом в чело!

Накинет разлука сермяжный платок
На блёклые кудри мои безоглядно
И горьким дыханьем спалит палисадный
Последний, не стоптанный стужей цветок.

Я в крик закричу, перезябну в окне —
Никто-то в ночи не откликнется мне.

И ногти вопьются в загривок тоски,
Откстится любовь от покорности знобкой:
Да мне ль горевать за полынною стопкой
Простой и весёлой душе вопреки?!

Скатёрку встряхну да и слёзы утру,
Повешу сушиться на чёрном ветру.

Окладистым срубом сложу день ко дню,
В колодец разлуки улыбчиво гляну:
О, я не цветок, без тебя не завяну,
Тем паче не кинусь в твою западню!

…Но как мне сермяжную правду тоски
Сермяжным платком промокнуть со щеки?

Сон-трава понурая,
Сон-трава
Бархатно-мохнатая, как пчела,
В рот песку нечаянно набрала
Сон-трава.
Солнышко не брезгует сон-травой,
Дразнит золотистою бечевой,
Но никак не выправить головы
Сон-травы.
Словно когти лешего, лепестки,
На листах дремотные волоски,
Без тепла и запаха…
Какова
Сон-трава?
Душу тайной тёмною не трави,
Может быть, ты снадобье от любви?
Пейте для забвения наяву
Сон-траву.
Коль и я невесело заживу,
Упаду потерянно в сон-траву…
Песни не проклюнулись,
Не взошли слова…
Сон-трава…

Всё кажется, свет пеленой отгорожен,
И день отступает – чужой, обречённый…
Проведай меня, мой беспечно-хороший,
Не мне наречённый.

Последнюю радость я выну из сердца —
Вечерний, прощальный, надломленный лучик,
Скажу: – Это память! Ты знаешь, где дверца,
И вот тебе ключик.

Я воли не дам ни мольбе, ни заклятью,
Окно от луны занавешу, как прежде,
Украшу бессмертником белое платье,
Не веря надежде.

В глазах твоих пристальных, иссиня-серых
Я так и останусь до крайнего срока —
Красивой, как праздник, счастливой без меры,
Неспрятно-высокой.

Когда же трамвай прозвенит наудачу
И день разведёт наши губы и плечи,
В глаза не смотри – я не плачу, не плачу!
– До встречи?
– До встречи…

Глухим ли стал, с ума ли спятил,
Не различая ничего,
Стучусь с отчаянья, как дятел,
В бересту сердца одного.

Плакучий лист – мой брат по крови,
Что вербой ронится в тиши.
Обил я осенью пороги
Одной придирчивой души.

Печаль за пазуху не прячу,
Люблю за совесть, не за страх.
Ущербным месяцем маячу
В одних колодезных глазах.

Я поздно понял, а не рано,
И вот исправиться спешу:
Одна на свете несмеяна,
Которую не рассмешу.