Татьяна Брыксина - Наверное, это любовь!

В какой соломенной обители
Тебя, мой голубь золотой,
Сороки глупые обидели
Переполошной пустотой?

Кивни насупленной головушкой
В ту лихоманку-сторону,
Я полечу туда воронушкой,
Сорочий суд перетряхну.

Сошью тебе штаны из рубчика,
Не погляжу ни на кого…
Не троньте моего голубчика —
Обиженного моего!

Без любви ни шагу не ступлю,
Словно к ней верёвочкой привязан!
Ничего, что нынче не люблю,
Не беда, что сердцем не обязан…

Всё равно шепчу прo вечера,
Про ночные ласковые встречи,
Про хмельные отблески костра,
Чьи-то озаряющие плечи.

И талы вдоль омутной реки,
И лягушек омутные хоры.
И в траве туманной светляки
Оживляют росные узоры…

Ах, как неохота одному
Предаваться сладкому недугу,
Взял бы даже под руку луну —
Самую любимую подругу!

Скроет туча лунную свечу,
Но надолго я не опечалюсь —
Может быть, назавтра дошепчу.
Может быть, назавтра повстречаюсь.

И тогда, конечно, не стерплю.
Проявлю любовную отвагу…
Без любви ни шагy не ступлю,
От любви не сделаю ни шагу!

Часто в угоду злословью,
Равно за совесть и страх
Губы помазал любовью —
И притаился в кустах.

Нда-с, мы в любви не герои,
В небо не машем крылом,
Землю от страсти не роем,
С горя постромки не рвём.

Стыд не горит на ланитах,
Слёзы ручьями не льют.
И за ревнивцев побитых
Ныне гроша не дадут.

Тащим с ленцою изрядной
Рыбку любви из пруда.
Душу булгачить накладно,
Боязно, нда-с, господа!

В глазах то шершни, то шмели,
В пыли весенние штиблеты…
Ещё пролески не цвели,
А ты уже сбегаешь в лето.

Сбегаешь, хлопая дверьми,
Как будто маешься и злишься,
И ждёшь, и оклика страшишься:
«Постой! Меня с собой возьми!»

Я это знаю столько лет,
Что ревновать уже бездарно
Тебя ко дням, которых нет
В моём апреле календарном.

Мой сарафан ещё не сшит,
И босоножки жмут немного —
Так что спеши, пока страшит
Тебя мой оклик у порога.

Стою, вздыхаю, не прошусь
В твоё загадочное лето,
Но с тайной горечью кошусь
На запылённые штиблеты.

Не перестань, мой добрый дождик,
Канючить песню про Рязань.
Я тоже слёзности заложник, —
Не перестань, не перестань!

Но уходи с большой дороги,
От этой вонькой колеи.
Бреди в зелёные отроги,
Где приумолкли соловьи.

В листву звенящую заройся,
Пролейся в чопорный лопух!
А я останусь в беспокойстве
Хранить твой чистый, свежий дух.

Напиши обо мне,
Пусть не лучшие в мире стихи,
Напиши в черновик,
Что была, как смородина, сладкой, —
Может, в эту тетрадь,
Где словесной полно чепухи,
Глянет сердце твоё
И меня приласкает украдкой…

Сладчайшая! Сама сластёна,
Покоящая на краю
Вовне постылого закона
Чужую голову мою.
И для меня давно не новость,
И естеству не вопреки:
Плакучих рук твоих таловость
Вдруг превращается в силки.
Я вырваться из них бессилен,
А наяву – не захочу,
Во сне, как заяц-простофиля,
Истошным голосом кричу.
Как странно, что не устрашает
За здорово живешь пропасть.
А сердце тщетно вопрошает:
Татьяна, ты ли, та ли?
Сласть!

Я тебя проводила, и стали слышней
Песни пеночек в утренней роще,
Но скажи, почему мне дышать не вольней
И глядеть на былое не проще?

Я давно разлюбила тебе потакать,
Поубавилось гневного пыла,
Но, увы, не легчает житейская кладь,
Что в страданьях с тобой накопила.

Ты, ветрами влекомый по дали земной,
Что ты знаешь о брошенном доме,
Где не снился тебе на разлуку со мной
Даже кактус в оконном проёме?

Что ты помнишь из тёмных бессонниц моих,
Из того безысходного ада,
Где душа угорала – одна за двоих,
Где бы ей и томиться не надо?..

Оглянись, ледяные зрачки не лиловь, —
Разве вправе пенять на докуку
Ты, на бедность мою подающий любовь,
Подающий пятак на разлуку?