Михаил Зайцев: И радости, и печали. Книга 1

Стелет влюбленным волнительный путь
В зеркале к звёздным полатям,
Нижнюю пуговицу застегнуть
Как бы забыв на халате.

С ладошки на ладошку,
Бессвязно бормоча,
Катаю я картошку —
Жжёт пальцы, горяча!

Становится блестящей,
Как бильярдный шар.
От корочки хрустящей
Ударит в ноздри пар!

Кусну чуток от кромки,
И по зубам кольнёт —
Аж дух захватит! – ломкий
Огонь, как будто лёд!

…Остывшую немножко
Глотаю не спеша.
Совсем не та картошка,
А та была – душа!

С необозримой вышины
Струится свет.
Как на приколе,
Стоит берёза у стены,
Глядит на вспаханное поле.

Там – над откинутым пластом,
Над перевёрнутою тишью —
Легко с берёзовым листом
Играет ветер. Кошка – с мышью!

…Мать вновь выходит на порог,
Из-под руки глядит в печали
На оторвавшийся листок,
На поле, в даль и – дальше дали.

С неярким утренним лучом,
Знобящим дуновеньем
Мы вновь в душе своей прочтём
Слова из «Откровенья».

Забытым памятью путём,
Тропинкою высокой
Мы в гору тяжкую пойдём
К своим родным истокам.

И весь наш род – лицо к лицу —
Предстанет на мгновенье.
И я шагну тогда к отцу,
Он к своему шагнёт отцу,
И так – до Откровенья.

Замедлило время бег…
И вот Он стоит перед нами.
И волосы белы как снег.
И очи Его – как пламя.

И голос – как шум воды.
И ноги горят – как угли.
С предчувствием скорой беды
Застыли в испуге люди.

И в правой руке – семь звёзд…
Под сводом небесного крова,
Как меч обоюдоостр, —
Звучит Откровения Слово.

Звучит сокровенная весть…
И убеждаешься снова:
Всё это в Писании есть,
А вот о душе – ни слова!

Ищет луна окно —
Ни одного окна!
Сдула дома давно
Ядерная война.

Звёзды глядят с небес:
Замер речушки бег?
Спит за курганом лес? —
Нет ни лесов, ни рек.

С неба взирает Бог
С тяжкой печалью окрест. —
Нет ни людей, ни дорог.
Тьма. Перевёрнутый крест.

На берегу костёр
У самой кромки бора
Ткёт сказочный ковёр
С загадочным узором.

И быстрая вода
По прихоти движенья
Уносит в никуда
Слепое отраженье.

Но сник костёр, и мрак
Окутал бор и реку,
И не найти никак
Дорогу человеку.

В отчаянье, слезах
Окинул небо взором,
В далёких небесах
Узрев ковёр с узором.

Он руки распростёр
С надеждой и укором —
Небесный сник костёр
С загадочным узором.

На небе, на земле
Темно и жутко стало.
И лишь душа во мгле
Лучинушкой мерцала.

Катится берегом чистый песок,
Скорой промытый водою.
Спала вода – распластался у ног,
Гладью искрясь слюдяною.

Снова нахлынет крутая волна,
Гладь слюдяную вздымая.
Сердцу привидится полюшко льна,
Праздник цветущего мая!

Свалится солнце за дальний лесок —
Тень набежавшая студит
Серые волны и серый песок,
Серые, серые будни…

Разгонять тоску и скуку
Внуки бабушке родной
Подарили в праздник куклу
С речью умной, заводной.

И – разъехались. Старушка
У окна весь день грустит.
Рядом с ней сидит игрушка
И о внуках говорит.

Поля чисты, пусты.
Печально на душе.
И облака густы,
И тяжелы уже.

Ах, осень! У крыльца
Девица смотрит вдаль,
И свет её лица
Сродни тебе, печаль…

– О чём ты хлопочешь,
Речная вода,
Ведь ты не вернёшься
Сюда никогда.
По счёту большому —
Напрасен твой труд…

– Гляди: мои дети
За мною бегут!

Крупчатый снег искрится.
По склону вниз бегу.
Мерещится: жар-птицы
Купаются в снегу.