Михаил Зайцев - И радости, и печали. Книга 1

И те, которые сказали,
Что всё на свете – суета,
Они, бесспорно, в этом зале —
Дымок пускают изо рта.

И те, которые сказали,
Что всё на свете – красота,
Закусывают в этом зале
Остатком рыбьего хвоста.

И те, которые сказали:
«Ни красота, ни суета»,
Конечно, тоже в этом зале —
Читают лекцию с листа.

И те, которые сказали:
«И красота, и суета», —
Без всяких яких – в этом зале
У них надёжные места.

А тот, который всё сказал
О сущности всего земного,
Стоит за сценой, смотрит в зал
И – плачет.
И – не вспомнит Слово.

Испугаюсь взгляда старика!
Словно перед дальнею дорогой,
Жгучая щемящая тоска
К сердцу хлынет;
В комнатке убогой
Станет мне спокойно и светло.
Вслушиваясь в речь его простую,
Не скажу, что вот, мол, повезло, —
Вместе с ним по весям затоскую.
Наяву увижу, как во сне,
Раннею-прераннею порою
Босиком идущим по стерне
Со стихом – целебною травою…

Погрузившись в свои размышленья
О душевной людской красоте,
Забывал принимать он решенья
В повседневной мирской суете.

То купить позабудет картошки —
И сидит на пустом кипятке.
Пацаны выбьют стёкла в окошке —
Пишет буквочки на сквозняке.

Вычищает от въедливой пыли
Мысль и чувство высоким огнём…
Вскоре люди о нём позабыли.
Да и время забыло о нём.

Но на время забывчиво время!
В неизбежные «против» и «за»
Распахнуло скрипучие двери —
Чудным светом кольнуло в глаза!

И когда в захудалой каморке
Неизвестную книгу нашли —
Встрепенулись истлевшие шторки
И сиренью в окне расцвели!

И когда пролистнули страницу,
То худая рубашка его
Превратилась в небесную птицу,
В щебетанье, полёт, торжество!

Не возгордись!
Неси свой крест смиренно.
Толпе внимай, но сам держись вдали
Её, поэт! Твой голос дерзновенный
Пройдёт и небо, и пласты земли,
Дойдёт до тех, кто разумом высоким
Был неподкупен, кто презрел беду
Остаться в жизни сирым, одиноким,
И не пошёл у лжи на поводу.
Им – не прощай!
Прощают только слабым,
Которых выбрал случай, а не путь,
И никогда не думай, что пора бы
Остановиться и передохнуть.
Тебе не раз в сомненье и печали
Придётся чашу скорби пригубить,
Но верь в свой путь!
В конце его, в начале
Не презирать готовься, а любить…

С непокрытой головой
На лугу стою,
Сушит ветер луговой
Голову мою.

Колет пятки мне жнивьё —
За густым овсом
Детство милое моё
Мчится колесом.

Вдалеке отец и мать,
Бабушка и дед…
Ну а дальше – не видать,
Дальше – белый свет.

Я знал, что к озеру вернусь.
И, не отыскивая брода,
Незамутнённая природа
Ко мне шагнёт, и я нагнусь,
Чтобы испить воды печальной.

Волна неспешно подойдёт,
И доверительно, послушно
Затараторят наши души,
Как птицы осенью холодной
Пред отправлением в полёт.

Когда же Сыну твоему
Вбивали люди гвозди в руки,
Скажи, Всевышний, почему
Глядел молчком на эти муки?!
«Распни его, чего тут ждать!» —
И заалела кровь на коже…
Толпу ты мог бы покарать,
Но ты молчал…
Скажи мне, Боже,
В чём замысел твоих идей
На этом свете чёрно-белом?
Омывший кровию своей
От их грехов, людей не сделал
Красивей. И тебе ль не знать —
Не возвеличить их природу!
Но как ты Сына мог отдать
На растерзание в угоду
Толпе глумящейся, скажи?!
В ответ взмахнёшь десницей строгой? —
Тогда меня и накажи,
Но сына моего не трогай!

Слышу голос за спиной
В солнце, в дождь и в хлопья снега:
«Я – небесный и земной,
Я есть Альфа и Омега».

Я-то знаю, кто Ты есть,
Я в Тебя с пелёнок верю,
Душу, сердце, совесть, честь
Я всю жизнь Тобою мерю.

Но опять Ты за спиной
«Я есть Первый» повторяешь.
Что ж Ты делаешь со мной,
Если мне не доверяешь?!

Господи, как высоки
Выси твои и дали!
С лёгкой твоей руки
Сеяны наземь печали
Лунных и млечных рек…
Ты узнаёшь, Всевышний,
Это же я, человек,
Рву твои звёздные вишни.
Это же я на земле
Жду сокровенного знака
В гневе ли, милости, зле…
Не узнаёшь, однако…