Сергей Ростовцев - К Огонькам Созвездий

Когда земная тень, обычною порой

Укроет огоньки селений и созвездий

Автобус, словно сорванный паром,

Асфальтовой рекой смывает в бездну.

Вдали сольются в массу огоньков

Жилища фонари и жар костров военных,

И звездный жар потерянных веков

Холодного безвременья Вселенной.

Я потеряюсь если к ним пойду

Сойдя на остановке незнакомой.

И замер я, чтоб не попасть в беду

Таинственным движением влекомый.

Движеньем галактических систем,

Вращением пространств,

Времен

И судеб.

Все мимо

Мимо

Мимо, лишь за тем,

Чтобы не быть.

И никогда не будет.

Попутчики отправятся в беду.

И может только я желаю чуда,

Что вдруг мне повезет,

И я сойду,

Где был вчера,

Но где уже не буду.

Уйдет земная тень,

И миражем,

Слепящим взгляд на мимолетность истин,

Мир будет брошен солнцу нагишом

Плодить богов, селения и листья.

Но вот автобус уплывает в ночь

Асфальтовой рекой

вплывая в бездну.

И я плыву, и уплываю прочь

От звезд селений

К огонькам созвездий.

Каждым движеньем своим не в такт.

Часы я помню с самого детства

Первое слово моё – «Тик-так»

На их языке, коротком и веском.

Дед по утрам подтягивал цепь

И щёлкал маятник их дюралевый

И циферблат, как Вселенной центр

Вращали спрятанные детали.

И как это вышло,

Зачем и когда…?

Сначала ходил я в часах.

Я помню.

Их, лет с тридцати, забывал иногда,

А в сорок

Навечно оставил на полке.

Вот только будильник, что дремлет в ночи

А к утру готовит для нас экзекуцию

Зачем-то, желает меня приручить

(откуда будильники в доме берутся?).

И хоть тяжело настоять на своём,

Но в такт со Вселенною – это ужасно.

Намного легче, когда вдвоём

Любить, и хоть изредка, размножаться.

И только Вселенная—

«Тик» да «Так»

Как дворник парижский

Всегда не в такт.

А перед вечностью,

Как не шутить,

Пока еще пара секунд осталась?

Назад по времени не пройти.

Не от него ожидаем жалость.

Это нельзя обойти никак.

Это известно мне с самого детства.

С первой фразы моей – «Тик-так».

Самой короткой,

И самой веской.

Окна сквозили временем

Из-под потресканных стёкол.

Как продолжением северных

Ветров.

И дуло жестоко.

Даже неслышным тиканьем

Можно застыть совсем.

И растерзаньем тихая,

Не продуваемость стен.

Словно патрон в патроннике,

Или как мелкая сыпь.

Это на подоконнике,

Кто-то оставил часы.

А мне, в мои пятнадцать лет,

Была награда —

Прозрачная, как лед на свет

Гроздь винограда.

И я унес через забор

Чужого сада,

Пусть небольшую, но зато

Гроздь винограда.

А после, схоронясь в траве,

Ел воровато,

Прозрачную, как лед на свет

Гроздь винограда.

1974 год

Я просто пью твои прикосновенья,

Спасаясь в них

От злых дождей осенних,

Которыми в окно стучат ветра.

Я пью и пью твои прикосновенья,

В них спрятавшись от злого невезенья,

От болей, страхов, что во мне посеял

Вот этот листопад среди двора.

Я пью и пью твои прикосновенья.

Я в них живу.

Я в них ловлю мгновенья.

До отупенья, до остервененья,

До взлёта, до полёта, до паренья….

Я просто пью твои прикосновенья.

Дождём в оконное стекло стучат ветра.

Стучатся в чьё-то старое корыто.

И лампы на столбах качаются сердито,

И будут так качаться до утра.

К тебе прижмусь.

Скажу спокойной ночи.

Хоть быть спокойной ночь

Совсем не хочет.

Но я в твоё укутаюсь тепло.

И буду сладко спать,

Покамест утро

Меня разбудит

Пеленою мутной,

И моросью промозглой за стеклом.

Я завтра сяду в самолёт

И через два часа

Закончит дальний мой полёт

Бетона полоса.

Я выйду на родной асфальт,

Конечно, если жив

Не буду плакать это фальшь

Когда-то я здесь жил.

Когда-то встретил здесь жену

И сын родился здесь.

И думал – больше не вернусь.

Но вот он. Вот я весь.

Вот рядом сын, жена и дочь.

Вокруг родной язык.

А что там с неба? Боже! Дождь!!!

Я от него отвык.

И я снимаю свой берет,

И дождь ловлю лицом.

Я обещал не пожалеть,

Держаться молодцом…

Вернулся? – Нет.

Возврата нет

Всё новое давно

Туда, что бросил